Идеал на витрине
Шрифт:
Через несколько минут они вышли, купив запонки с крупными натуральными золотыми самородками.
– А теперь давай вернемся в твой магазин, – сказал Дима. – Мне пришла в голову идея.
– Я хочу быть полностью уверена, что это сердечный приступ, а не что-то другое, – сказала Инна Сергеевна криминалисту и замялась. – Понимаете, я надеюсь, что в будущем руководство магазином перейдет ко мне… в смысле полностью. Сейчас стратегические вопросы решает хозяйка, но она скоро уйдет в декрет. Также меня волнует эта
– Смерть определенно не криминальная, – покачал головой майор, почесав свое большое ухо, – что касается Ксении Анисимовой, то тут вопрос пока открыт. Она признает только один эпизод воровства и то утверждает, что все вернула обратно в магазин.
– Понятно, – проговорила Инна Сергеевна. – Спасибо.
– Единственное, что смутило наших криминалистов, – сказал майор, когда Инна Сергеевна была уже в дверях, – так это ожог на ладони у пострадавшей. В день смерти ваша товаровед получила травму кисти – это либо ожог кислотой, либо она схватилась рукой за горячую посуду, или еще какие-то неприятности с ней произошли. Но эксперт никак не склонен связывать это событие со смертью от сердечного приступа.
– Спасибо, – поблагодарила Инна Сергеевна, задумавшись, – с рукой могло произойти что угодно. Я спрошу у коллег, не жаловалась ли Полина Ульяновна на травму. Все-таки это могло спровоцировать общее ухудшение ее состояния.
Таня набрала номер Володи. Телефон был выключен. Тогда она написала ему СМС и стала ждать, засев в кафе с чашкой чая и слойками с картошкой и грибами. Но ни через час, ни через два Володя не позвонил. Его телефон по-прежнему был выключен. Таня собралась и пошла домой, в их квартиру.
Там было заперто изнутри. Таня принялась звонить и стучать.
– Кто? – спросил женский голос, открывая дверь.
Опешившая Таня присмотрелась, а потом с облегчением узнала хозяйку, сдававшую им с Володей квартиру.
– Здравствуйте, – сказал Таня, – а где… Володя?
– Не знаю, – ответила женщина, – он выехал. Вещи забрал. – Она равнодушно пожала плечами.
Таня попрощалась и принялась спускаться по лестнице, снова и снова набирая номер и непонятно на что надеясь.
Гена зашел в кабинет к своей начальнице и сел на краешек стола. Она откинулась на своем высоком офисном стуле и посмотрела на него сквозь стекла очков, а потом сняла их и положила на стол. Он был ее замом, и уже полгода она смотрела на него вот так вот, вызывая у Гены поток мурашек и легкие сожаления о своей собственной порядочности. Все предыдущие шесть месяцев он был корректен и прохладен. И все полгода начальница терпеливо ждала, не делая никаких резких движений. Каждый внимательнейшим образом следил за поведением другого, отмечая малейшие детали и раз за разом убеждаясь, что вторая сторона прекрасно понимает, что происходит. Это невербальное взаимопонимание оттачивалось и оттачивалось, выйдя наконец на уровень чтения мысли.
Но никогда раньше он не садился
– Что ты делаешь сегодня вечером? – спросил он.
– Встречаюсь с тобой.
– Молодец, – сказал он, оставил у нее на столе папку и вышел из кабинета.
«Пусть Лариса страдает не напрасно, – подумал он с досадой. – Она выставила меня идиотом перед незнакомой девушкой в кафе. Устроила истерику, когда я назвал ее именем сестры. Ботинки мои обнюхивала. В ямы падала, когда за мной следила. Почему, интересно, она думает, что я не вижу всего этого – недоверия, глупой слежки и проверки чеков. Она бы еще жучки везде понаставила и детектива наняла».
Он шел по коридору и думал, что с него хватит.
Артем вышел на улицу и посмотрел на витрину. Мороз тут же принялся колоть его руки, лицо и шею. В воздухе была разлита какая-то тишина.
«Что-то я упустил, – подумал Артем. – Что-то важное».
Он прошелся туда-сюда мимо стекла, внимательно присматриваясь. Ничего. Потом опустился на одно колено и посмотрел вверх, пытаясь поймать отражение. Затем вернулся на ту точку, где его впервые посетила мысль, что что-то не так. У самой витрины был снежок, и там виднелись его, Артема, следы.
Он аккуратно наступил на свои собственные следы и заглянул в магазин.
– Интересно, – сказал он.
С этой точки были хорошо видны все торговые площади. Ряды одежды и часть коридора, ведущего вглубь, в служебные помещения. Артем сделал шаг вправо, потом влево, затем вернулся на первоначальную позицию. Только с этой точки была видна дверь туалета, где было найдено тело Полины Ульяновны. Артем присмотрелся к стеклу. На гладкой поверхности виднелась изморозь. И располагалась она чуть выше уровня рта Артема.
– Дмитрий Николаевич, – произнесла Инна Сергеевна в трубку, – я думаю, что это мелочи, но вы должны это знать.
– Да, слушаю вас, – ответил Дима.
Он видел Марину. Она шла по первому этажу, где располагался парфюмерный магазин, и складывала в корзину то серебристую коробочку, то малиновую, то голубую, то белую. Иногда она останавливалась, пшыкала тестером на полоску бумаги, нюхала, и лицо ее становилось счастливым и сосредоточенным.
– У Полины Ульяновны был на руке ожог. То ли кислота, то ли горячая посуда, то ли утюг, – сообщила Инна Сергеевна. – Хотя, возможно, это и неважно.
– Интересно, – сказал Дима, – и что вы об этом думаете?
– Возможно, она что-то знала, ее кто-то пытал, кто-то в магазине все-таки был, потом ушел… через… я не знаю, все было наглухо заперто.
– В офисе есть электрический чайник, – напомнил Дима, – она могла обжечь руку кипятком. Этот стресс и стал причиной сердечного приступа. У нее подскочило давление, ну и сердце могло не выдержать. Спасибо, Инна Сергеевна, я учту этот факт. Если будет еще что-то новое, звоните. Вы сейчас в милиции?