Идеальная мишень
Шрифт:
— «Барбизон-Палас»! — воскликнул Лукин. — Я так и думал.
— Поехали, — торопил комиссар, утративший свою обычную невозмутимость.
— Мы арестуем их прямо в отеле.
Париж. 15 апреля
Неизвестный держит в руке пистолет и смотрит на меня. Потом поводит дулом в сторону — требует, чтобы я отошел от двери. Я знаю, что в таких случаях лучше не возражать. Любой неосторожный жест может привести к нервному срыву. Я делаю несколько шагов в сторону, наблюдая за незнакомцем. Пистолет он держит верно, на уровне
Он знает мою фамилию. Но вряд ли этот тип мой родственник.
Следовательно, он нас подслушивал. Да, конечно… Сибилла принимала меня в вечернем платье и на высоких каблучках. Совершенно ясно: у нее находился гость.
Он, кажется, чуть пониже ее ростом. Если он ее друг, то должен комплексовать из-за своего роста. Впрочем, сейчас мне нужно подумать о себе.
— Кто вы такой? — спрашивает незнакомец, когда я снова вхожу в комнату.
— Что вам нужно?
— Мой паспорт у меня в кармане, — отвечаю я. — Можете меня обыскать.
— Обыщи его, — приказывает он хозяйке. Сибилла поднимается и подходит ко мне.
— Подними руки, — приказывает незнакомец. Я поднимаю руки, и Сибилла меня обыскивает. Обыскивает неумело, с явной неохотой. Хлопает меня по карманам, наморщившись, вытаскивает мой паспорт. Затем тянется к моему животу и при этом смотрит мне в глаза.
— Достаточно! — рявкнул незнакомец. — Можешь опустить руки, — говорит он мне.
По-английски он говорит с чудовищным акцентом. Я опускаю руки. Сибилла подходит к незнакомцу и протягивает ему мой паспорт. Тот раскрывает его, читает. Вытаскивает из паспорта билет. Смотрит дату прибытия в Амстердам.
Двенадцатое апреля. Неужели прошло всего лишь три дня? Как странно… Он разглядывает мой билет. Дата обратного рейса не проставлена. Я мог бы купить билет в одну сторону, но тогда у меня возникли бы проблемы с голландскими пограничниками. В Европе не понимают людей, которые берут билеты в одну сторону. Это либо бандиты, скрывающиеся от правосудия, либо тайные эмигранты, которые хотят остаться в богатой Европе. И к тем, и к другим отношение очень негативное. Но если такой билет найдут у девушки, то можно не сомневаться: ее просто не пустят в Европу. Конечно, это не распространяется на людей, покупающих билеты первого класса в одну сторону. Ведь такие билеты стоят несколько тысяч долларов…
Незнакомец бросает мой паспорт и билет на столик. После чего говорит:
— Теперь скажи правду: зачем ты пришел?
— Я сказал правду, — отвечаю с некоторым раздражением.
Мне действительно надоела эта дурацкая игра. Получается, что я прибежал сюда спасать жизнь Труфилову и его стервозной подруге. А вместо этого нарвался на какого-то типа, который мне еще и угрожает. Если бы его прислал Кочиевский или
— Что тебе нужно? Кто тебя послал? — спрашивает незнакомец.
Я хочу ответить — ив этот момент начинаю кашлять. Кашель сотрясает меня. Я с трудом вынимаю платок. Незнакомец что-то кричит, но я его не слышу. С величайшим усилием делаю несколько шагов и, не обращая внимания на пистолет, буквально падаю на голубой диван. Мне кажется, кашель вот-вот доконает меня. На платке появляется кровь. Сибилла смотрит на меня с отвращением. Потом обращается к незнакомцу по-французски. Хозяйка знает, что я понял ее слова.
— Ты же видишь, он болен, — говорит она. Неизвестный подходит ко мне.
Смотрит на мой платок. Я с удовольствием вытер платок о голубую обивку дивана.
Пусть привыкают. Завтра здесь будет еще больше крови.
— Вы испачкали мой диван! — кричит Сибилла.
Женщины всегда такие. В самый напряженный момент думают о своем диване, а ведь этот тип мог выстрелить в меня — и тогда мои мозги пришлось бы собирать по всей комнате.
— Подожди, — говорит незнакомец. — Не кричи. Пусть он успокоится и расскажет нам, зачем им нужен Дмитрий.
— Он уже рассказал.
Странно… Пять минут назад Сибилла была совершенно спокойной, а сейчас почему-то нервничает. Похоже, этот тип специально ее заводит.
— Это не твое дело, — говорит он хозяйке. Сибилла вспыхнула, пожала плечами и ушла в другую комнату. Я вижу со своего места, как она, подходит к невысокому комоду, на котором что-то лежит. Наклоняется. Черт возьми, кажется, нюхает кокаин. Вот почему она казалась такой благодушно-равнодушной. Черт бы их всех побрал. Может быть, Ржевкин просто соврал мне?
— Зачем ты приехал в Париж? — спрашивает тип с пистолетом. — Говори быстрее, у нас мало времени. Зачем тебе нужен Дмитрий?
— Я уже объяснил: его ищут враги. — Как еще объяснить этим наркоманам, что за Труфиловым — настоящая охота. — Эти враги могут убить и его, и вас. И меня, — добавил я, немного помолчав.
О господи, подумал я. Ведь захватившие мою Илзе бандиты могут дать ей наркотики. Могут приучить ее к этому зелью. Я сижу и объясняю наркоманам, почему мне нужна их помощь, ад это время моя дочь находится в руках бандитов.
Я снова начинаю кашлять. Будь проклята моя болезнь. Чуть отдышавшись, я поднимаю голову.
— Где сейчас Труфилов? — спрашиваю я.
— Что? — изумился придурок с пистолетом. — Ты еще меня спрашиваешь! Ты еще смеешь меня спрашивать? Здесь я задаю вопросы!
В конце концов мне это надоело. Возможно, он и умеет стрелять, но я больше не могу ждать. Мои «наблюдатели» в отеле могут догадаться, что я вышел из номера, и начнут поиски. И поедут по адресам, которые им даст Кочиевский.