Идеальная невеста
Шрифт:
— Ты что-то хотела сказать? — спросил Алек, выходя вместе с ней из кабинета.
Кейтлин старалась говорить тихо, чтобы не услышала Бетти.
— Я просто подумала… возможно, будет немного нечестно по отношению к Джоди, если ты станешь встречаться с другими женщинами.
— О ней не волнуйся: мы понимаем друг друга намного лучше, чем можно было ожидать, — искренне сказал Алек со спокойной улыбкой на губах и провел ее к лифту мимо стола Бетти. — Джоди очень милая, и я уже увлекся ею, но нам обоим надо многое обдумать, прежде чем связывать себя обязательствами на всю жизнь. Поэтому, если в твоем реестре есть подходящая
Никакого смысла в словах этого несносного человека не было. Кейтлин охватила новая волна чувств: что-то среднее между возбуждением и гневом. Сглотнув, она произнесла:
— Давай уясним: несмотря на то что вы с Джоди настолько привязались друг к другу, что каждый вечер на этой неделе проводили вместе, ты настаиваешь, чтобы я представила другую кандидатку в твои жены?
— Именно так. И буду очень благодарен, если ты постоянно будешь мне сообщать, как идут дела. Таким образом, и я смогу держать тебя в курсе моих отношений с Джоди.
Он не стал даже объяснять свои побуждения или приводить доводы в пользу такого решения. У Кейтлин сложилось странное впечатление, что, хотя они обсуждали жизненно важные для него вещи, мысли его витали где-то очень далеко.
Кейтлин прекратила попытки понять непостижимое. На фоне охватившего ее волнения и возмущения забрезжила едва заметная надежда. Если Алек не связал пока себя с Джоди, то у Кейтлин появляется еще один небольшой шанс. Теперь она, несомненно, найдет возможность и убедит его, что идеальная невеста торчит у него под носом вот уже несколько лет. Она любила принимать вызов, а тут как раз и возникла такая ситуация, так что уж за ее разрешение она возьмется со всем рвением.
Кейтлин снова обрела способность улыбаться и тут же одарила Алека своей самой лучшей профессиональной улыбкой.
— О'кей, пойдем на сделку. Представь, у меня как раз есть идеальная особа, которой ты можешь назначить свидание.
— Уже? — Алек был ошарашен. И неудивительно — ведь сначала она без всякого энтузиазма отнеслась к его заданию. — Ну что ж, здорово. Как ее зовут?
— Элен. — Кейтлин произнесла первое имя, пришедшее в голову. — И это пока все, что могу тебе сказать, Алек.
— Когда я смогу встретиться с ней?
— В субботу вечером.
— Это… гм… довольно мало времени остается…
— Как хочешь, Алек, тебе решать. Элен пользуется большим спросом. Только что получила приглашение на вечер к мексиканскому послу, и ты мог бы ее сопровождать. Настоящая фиеста с танцами, пением, вкусной едой, а кроме того, будут присутствовать все вашингтонские «шишки». Черный галстук. В восемь часов. Можешь заехать за ней ко мне. Заинтересовался?
— Я буду.
На этот раз улыбка Кейтлин была по-настоящему искренней.
— Элен будет довольна, — сказала она и села в лифт.
Глава девятая
Кейтлин всегда считала себя остроумной, разумной и достаточно привлекательной. Она умело справлялась с интеллектуальными трудностями, хотя не была ни Эйнштейном, ни даже таким подающим надежды доктором философии, как Джоди Берген. Не выглядела сногсшибательной красоткой или, как Мишель, миловидной проказницей, но у нее было приятное лицо, хорошая фигура, ноги — так
Однако ближе к вечеру в субботу Кейтлин была на грани пересмотра своего благоприятного мнения о себе. С утра она часами прочесывала магазины, примеряя всевозможные наряды, и в результате пришла к мрачному выводу, что сильно завысила свои физические данные — во всем Вашингтоне не найдется более уродливой женщины. Ничто на ней не сидело, во всем она выглядела огородным пугалом.
Вот дурочка! Размечталась, что найдет такое платье, в котором произведет на Алека неотразимое впечатление: он лишь один разок взглянет на нее и тут же поймет, чего был лишен всю жизнь. Теперь Кейтлин была согласна на платье без причуд, но чтобы оно подчеркивало ее тонкую талию и длинные ноги и предпочтительно гармонировало с цветом волос. Как назло, даже волосы с примеркой каждого нового наряда теряли каштановьш оттенок и становились все более морковно-оранжевыми.
Подавив вздох, Кейтлин вошла в маленький магазинчик на Висконсин-авеню — после этого она твердо решила оставить попытки купить что-либо путное и сразу пойти домой. Рождественских товаров было полно: ряды негнущихся платьев из тяжелого алого атласа и черного бархата; белоснежные юбки и свитера; огромное количество блузок, обсыпанных блестками. Ничего из этого даже отдаленно не напоминало то, что ей хотелось.
Без особой надежды Кейтлин повернулась к стойке с висящими платьями и стала в них рыться. Почему, ну почему столица Соединенных Штатов Америки не в состоянии предоставить ей такую малость — всего лишь один наряд, способный ослепить Алека Вудворда?
Когда вдруг среди других вещей ей попалось на глаза шелковое платье, она решила не тешить себя надеждой. Но в примерочной, увидев свое отражение в зеркале, поняла: это как раз то, что надо, и у нее даже мурашки побежали по спине от удовольствия.
Платье было именно таким, какое она и хотела. Тонкий зеленый шелк с золотистым блеском. Фасон простой: плотно облегающий лиф, низкий вырез и рукава до локтя. Юбка состояла из клиньев, скроенных по косой, поэтому клеш был почти незаметен и, начинаясь ниже бедер, мягко ниспадал до середины колена. Даже без макияжа и с волосами, завязанными в хвост, в этом платье она была очень близка к той ослепительной красавице, какой хотела выглядеть. Ну, теперь Алек лишь взглянет на нее — и тут же забудет про какую-то там Элен. Учитывая, что никакой Элен не существовало, это было бы очень кстати.
В прекрасном состоянии духа она вернулась домой, приняла душ, надела новое платье и начала подкрашивать лицо.
Вдруг, когда она уже наложила блеск на губы и достала тушь для ресниц, подкралось сомнение — не ведет ли она себя как форменная идиотка?
Вчера ее план казался таким простым… когда он существовал лишь у нее в голове: найти интересное место, где встретиться с Алеком (фиеста у мексиканского посла); потом в течение часов двух они получают удовольствие в компании друг друга (танцы, кукурузные лепешки, коктейль «Маргарита»), а затем она признается в своих чувствах (Алек, я люблю тебя).