Идеальная невеста
Шрифт:
— Я не желаю говорить о сэре Рексе! — заявила Бланш.
Тон этих слов был намного резче, чем ей хотелось. Но ей стало страшно, и это был очень сильный страх. Ее сердце, не желавшее подчиняться разуму, опять билось сильно и часто. Она чувствовала себя больной. Она больна, и ее сердце разбито.
Бесс обняла ее и сказала:
— Я вижу, что с тобой что-то не в порядке. У нас никогда не было тайн друг от друга…
— Со мной все в порядке! — крикнула Бланш.
Бесс вздрогнула. Фелисия беззвучно ахнула.
Бланш
— Мне душно! — крикнула она, бросилась к окну и стала открывать его, но не могла этого сделать. Теперь у нее ныли виски, и Бланш страшно боялась, что эта легкая боль превратится в ту головную, с которой начинались воспоминания.
— Эти окна нельзя открыть! — объяснила Бесс. — Выйдем отсюда! Фелисия, найди где-нибудь нюхательную соль.
Бланш не смела шевельнуться и сжимала виски руками.
«Вон!»
Она и представить себе не могла, что сэр Рекс когда-нибудь закричит на нее с таким гневом и ненавистью.
«Вылезайте из кареты, леди! Вон из кареты, сейчас же!»
Чудовище протянуло руки внутрь кареты и схватило маму. Бланш задрожала. Мама сжимала ее руку так крепко, что рука заболела.
— Вон из кареты, живо! — крикнул тот страшный мятежник.
Кто-то мгновенно вытащил маму из кареты. А потом чьи-то руки схватили Бланш.
— Бланш, беги! — громко крикнула мама.
Девочка как-то сумела вырваться из этих рук и упала на камни мостовой. Мама снова закричала, но теперь — от боли.
Булыжники мостовой закружились у Бланш перед глазами.
— Мама! — закричала она и поползла к ней, но мостовая накренилась так сильно, что это было ужасно. Потом улица закружилась еще быстрее, а крики мамы стали тише.
Бланш похолодела от ужаса и больше не пыталась ползти. Она свернулась калачиком, прижала ладони к ушам, стала разглядывать то, на чем лежала, — и увидела не булыжники мостовой, а пол и на нем — синие с бежевым коврики. Эти коврики кружились. Нет, это у нее кружится голова. И Бесс что-то ей говорит.
Бланш сделала глубокий вдох и поняла, что припадок закончился. Она лежала на полу в синей комнате, свернувшись калачиком точно так же, как когда-то на улице после того, как была схвачена и вытащена из кареты. С тех пор как она уехала из Лендс-Энда, воспоминаний не было. И вот теперь, как только Бесс начала разговор о сэре Рексе, случился припадок.
Бесс обхватила подругу рукой и поднесла стакан с водой к ее рту:
— Сделай глоток.
Бланш кивнула, чувствуя на своих щеках влажные следы слез, и выпила воду. Обе подруги, должно быть, считают, что она сумасшедшая. Она медленно подняла взгляд на Бесс.
Глаза Бесс были широко раскрыты.
— Тебе лучше? — спокойно спросила она.
Бланш облизнула губы, кивнула и сказала:
— Мы никогда не должны говорить о сэре Рексе.
Глаза
— Сядем на софу. Расскажи мне, что сейчас произошло.
Бланш встала и окинула взглядом очаровательную маленькую комнату. Потом она закрыла глаза и попыталась прогнать остатки тревоги и страха. Это было нелегко, в особенности потому, что новое воспоминание теперь прочно впечаталось в ее ум. Она посмотрела на Бесс. Ей была отчаянно нужна подруга, которой можно довериться, а Бесс она доверяла с самого детства.
— Я начинаю вспоминать бунт, — призналась Бланш.
Бесс, которая знала, что у Бланш была потеря памяти, тихо ахнула.
— Тот бунт, во время которого убили твою мать, когда ты была ребенком?
Бланш кивнула:
— Эти воспоминания упорно возвращаются, и, кажется, я не могу их прекратить. Они ужасные. Я не хочу это вспоминать и твердо решила сделать все, чтобы избавиться от них.
Бесс обняла ее, подвела к софе, усадила и села сама.
— Я не думала, что ты когда-нибудь это вспомнишь. И я не думала, что это важно.
— Это очень важно! Ты видела, что эти воспоминания сделали со мной?! — крикнула Бланш.
Бесс кивнула и сказала:
— Ты кричала и плакала на полу, как маленький ребенок. Фелисия ушла за солью, так что это видела только я. — Бесс была бледна. А она еще никогда не бледнела. — Слава богу, больше никто этого не видел. Что с тобой случилось?
— Это не просто воспоминания, — прошептала Бланш. — Я снова проживаю этот бунт, секунду за секундой.
Она заплакала. В ее душе больше не было стыда: Бланш слишком боялась того, что с ней происходило.
Бесс прижала ее к себе.
— Ты, конечно, имеешь в виду не то, что я подумала.
— Нет, именно это! Я снова становлюсь шестилетней девочкой. Эта комната стала лондонской улицей. Я не осознавала, что ты рядом: я была ребенком и потерялась в той толпе! — крикнула Бланш.
Бесс молчала. Бланш, которая хорошо знала свою подругу, поняла, что та в ужасе, но старается думать логично.
— Все это началось в Лендс-Энде, — прошептала Бланш и почувствовала укол острой боли в сердце. — Мы собирались пожениться, Бесс. Я полюбила его, а потом случилось это!
Бесс отодвинулась от подруги и недоверчиво посмотрела на нее.
У Бланш опять сильно заболели виски. Она крепко сжала их ладонями и сказала:
— Я хочу вернуть назад мою прежнюю жизнь. Я не хочу чувствовать ничего. И я не хочу больше вспоминать ни одну подробность того ужасного дня.
Бесс погладила ее по спине.
— Очень странно, что ты вспоминаешь его сейчас. Но я почему-то чувствую, что это реакция здорового организма. Отложим на минуту разговор об этом. Бланш, я всегда надеялась, что ты однажды полюбишь. Я даже думала, что твоей любовью может стать именно сэр Рекс.