Идеальная помощница
Шрифт:
Вилен, узнав эту чудную историю, даже посмеялся. Порадовало его то, что даже в древности искали нечто потерянное предками.
А женщина, писавшая дневник, закончила рассказ о служанке рассуждением на вольную тему — а не понесла ли эта дура случайно от хозяйского сынка, раз так шустро замуж собралась, не дожидаясь, пока ее отдадут за кого-то менее симпатичного. Хозяйка в крепости тогда была дама суровая и считала, что у ребенка должен быть отец, а у его мамы, соответственно, муж.
Директрисе тоже стало интересно, не родила ли изгнанная девица где-то там бастарда. И она тоже была дамой упорной, поэтому проследила
И вот тут случилось страшное. Вроде бы разумная женщина решила найти сокровища. А так, как это решение совпало с тем, что ей пришлось распрощаться с должностью директора школы, она изобрела грандиозный план. Который и воплощала себе потихоньку. Причем, Пичур думал, что ищут они сокровищницу с золотом, каменьями, а в худшем случае какими-то ценными древностями, вроде тех уродливых, кривоватых вазочек из синего стекла, за которые, как ему рассказывал приятель, могут отвалить мешок золота, такая это редкость и древность. А бывшая директриса со своим пасынком собирались найти артефакты, легендарные магические камни, записи семейных ритуалов и прочие тайны.
То, что в процессе поисков они разбудят «колодец» и в школу набежит толпа посторонних, они не учли. Хотя просчитать нечто подобное было не сложно — раз их «пробуждения меток и крови» влияли на хозяйственные амулеты, то почему им не влиять на те, которые были встроены в крепость в те самые древние времена? Особенно в сочетании с потомком построившего ее рода, умудрившегося разбудить даже неизвестный артефакт, который пока так и не нашли.
А еще, парочка родственников не просчитала, что Пичур, вообразив себя гениальным разведчиком, начнет распускать слухи, в надежде, что в ответ ему станут рассказывать старые байки и случайно выдадут какую-то тайну крепости.
Ну, и способ для Кирта задержаться в школе как можно дольше, они тоже выбрали так себе. Это они отравили записную книжку Меньеса. Причем, даже что-то там рассчитали, чтобы когда надо будет уезжать, он взял и заболел. Не станут же злые обитатели школы выгонять больного человека, пускай даже неприятного, правильно? Впрочем, они так же думали, что Меньес не станет листки из своей книжки есть, не учли как-то, что по их следам уже идет бравый сыскарь, желающий за их счет сделать себе карьеру.
— А во что, кроме мелкой нечисти, вляпался Глен, выяснили? — спросила Вика, которой Нира рассказывала все эти новости.
Сидели девушки на скамейке под липой возле башни. И Вика даже сама до этой скамейки дошла. От башни и до скамейки. Самостоятельно спускаться по лестнице внутри башни она бы пока не рискнула, а школьный здоровяк был уже практически родным, еще немного таких отношений и Вика точно его усыновит. Ей так казалось.
Неподалеку стоял один из учеников то ли Радиши, то ли Ньяны и старательно делал вид, что любуется стеной здания, хотя наверняка подслушивал, может даже при помощи магии. И Вика из-за этого юноши, мечтающего об открытиях и славе, чувствовала себя знаменитостью.
— В «пробуждение крови», — печально вздохнула Нира. — Причем, не совсем правильно проведенном, иначе ритуал бы не завершился, когда
Нира еще раз вздохнула и с непонятной надеждой посмотрела на Вику.
— Думаю, ничего страшного не произойдет, — осторожно сказала Вика. — Глен же котик. Какие у него родовые способности можно усилить?
И нет, это было не предсказание и не догадка, просто попытка успокоить. Но Нира замерла, потом заулыбалась и пробормотала:
— Да, котик.
Глена Нира нашла на кухне. Он там одиноко стоял возле варочного стола и макал в кастрюльку с густым сиропом темно-синие ягоды, каждую из которых подвесил на нитку. Те, которые макнул уже несколько раз он развешивал на планочку с множеством мелких крючков, закрепленную аккурат между двумя сковородами. И с ягод медленно стекало сладкое покрытие, пока не застывало вытянутым язычком.
Нира немного постояла, любуясь процессом и тем, как заглядывавшее в окно солнце при каждом наклоне золотило Глену макушку. Потом тряхнула головой и решительно пошла делиться догадкой.
— Да, директор тоже сказал, что скорее всего усилились именно эти мои способности, и что мне на каникулах придется поехать на острова, проверить, — меланхолично сказал он, выслушав девушку. — Но может и не усилились. Надеюсь, не усилились. Этот кот же такой дурной. Ну, как кот, чуточку умнее кота, на самом деле. Разные моральные и воспитательные запреты еще не нарушает, и привязанности сохраняются… но это даже близко не человек. Вот зачем оно мне?
Зачем, Нира не знала. Поэтому заглянула в кастрюлю, посмотрела на ягоды в сахаре.
— Буду детям на пристани в День старшей девы весны раздавать, — сказал Глен и улыбнулся. — Травяной виноград — ее ягоды. Их принято в этот день есть. Они могут всю зиму в подвале простоять, и чуть ли не до середины лета, даже без разных сберегающих коробов, и очень полезны, особенно детям весной, но дети как раз есть их не хотят. Они кисленькие.
— А так будут, — поняла коварство Глена Нира.
— Да, — еще шире улыбнулся Глен. — Конфетка же.
— У, коварный котик, — проворчала Нира, тоже улыбаясь. — Котики, кстати, такие милые.
— И пушистые, — кивнул Глен.
— Вика мне рассказывала, что в ее мире вывели лысую породу. И они страшные, как демоны, особенно когда не в настроении.
Глен нахмурился, пытаясь представить это чудовище.
— Зато теплые и их в шубы одевают, — добавила Нира.
— Надеюсь, не из других котиков, — не оценил полет фантазии иномирцев Глен, повесил на крючок очередную ягоду и опять улыбнулся. — Был бы я моложе, и узнай о лысых котах, точно бы какого-то побрил и отпустил побегать.