Идеальная совокупность. Том 2
Шрифт:
Белик пожал неохватными плечами. Он не такой памятливый, как кореш.
– На тюрьме его опустили и загнали под шконку [18] . До суда его пасли менты. А потом рукой махнули. Так и сгинул пидор на «семёрке» в петушином кутке. А ещё вот…
– Выключись! – поняв, что разглагольствования Дихлофоса не по делу, Клыч увесисто пристукнул по столу кулаком. – Меня послушай.
Терпеливо повторил инструктаж.
– Вкурили?
– Базару нет! – заверил Димон. – Находим, и чё с ним делать? Мочить? Вязать?
18
Шконка,
– Пропасти. Сфоткать.
– Пахан, я сфоткаю и сразу тебе отправлю, – с недавней поры у Димона, как и у Клыча, крутой «Panasonic Х70с» с камерой и встроенным блютузом.
– Во! Первая умная мысля, которую я от тебя нынче слышу! – одобрил авторитет, попутно зарекаясь вечером побороть лень и освоить, наконец, возможности навороченной мобилы.
Когда тебе за полтос, трудновато угнаться за новомодными примочками. Трудно, но надо, иначе превратишься в никчемную ветошь.
– Блютуз дальше десяти метров не берёт, – хмуро изрёк Белик.
– Ты гонишь, Серый! Я рекламу по телику видел. Там чувак на другой конец города фотку зарядил, а кентуха евонный принял!
– Фуфло, – тональность у Белика одна, гробовая.
– Получается, я – фуфломёт?! – Димон от возмущения подпрыгнул со стулом вместе.
– А ну, засохните! – Клычу пришлось форсировать голос. – Рамсы [19] свои без меня разведёте. Сделаете по масти, обоим – премия! – стимул приберёг на конец разговора.
Дихлофос азартно хлопнул в ладоши. На каменной «будке» Белика – ноль эмоций. Клычу он оставался понятным не до конца. С молчунами всегда так.
19
Развести рамсы – решить спорную ситуацию (жарг.)
Вспомнилась пацанская фотка Белика, где тот – соплей перешибёшь. Уникальный случай, когда первоход так закабанел в зоне. Сейчас он из качалки не вылезает. Могуч, в отличие от Дихлофоса, у которого в драке не на кулак – на «перо» [20] надежда.
20 сентября 2007 года Четверг
Чтобы восстановить номер телефона, пришлось тянуть во временное пристанище дополнительную линию.
Делалось всё на скорую руку. Монтёр проложил кабель поверх плинтуса, зачистил провод от оплётки, присоединил жилы к разъёмам розетки, которую посадил на двусторонний скотч, и подключил аппарат. В ту же секунду залилась переливчатая трель.
20
«Перо» – нож (жарг.)
– Слушаю вас, – Кораблев схватил трубку.
– Ну, сла-ава Богу! – грудной женский голос показался знакомым, но не угадался. – Александр Михайлович, я вам обзвонилась. Всё занято да занято. Прокурор области с вами будет говорить.
Кораблев на автомате поднялся со стула.
– В наряде распишитесь, – сбоку монтёр пихал разграфленный
Государственные заботы рабочему классу до лампады.
– Потом! Пото-ом! – зажав ладонью трубку, Кораблев отчаянно махнул рукой. – Выйдите!
Следующая фраза, облечённая в почтительную форму, адресовалась звонившему:
– Добрый день, Виктор Арнольдович.
– Александр Михайлович, здравствуйте. Как обстановка? – увертюра была стандартной.
– Контролируется! – Кораблев включил бодряка, зная, что начальству импонирует, когда нижестоящие грызут удила.
Прокурор его оптимизма не разделил:
– По сводке у вас опять изнасилование. На сей раз пострадала несовершеннолетняя. Подозреваемый не задержан. Что с перспективой раскрытия?
Кораблёв сокрушённо вздохнул:
– Работаем, Виктор Арнольдович.
– То есть перспектива отсутствует. Я правильно вас понимаю? Сколько всего эпизодов в серии? Мне называют разные данные.
– С новым – шестнадцать похожих по способу. Но не сто процентов, что это один преступник. И в нашем списке не только изнасилования. Есть, например, грабёж…
– Скверно. Надлежит принять экстраординарные меры. Срочно нарастить силы. Сколько сотрудников работает по делу?
– Э-э-э… у меня два следователя… Мы с милицией сегодня собираемся на очередное совещание. Усилим группу…
– Давно пора. Я сейчас же потребую активизации оперативной работы от руководства областного УВД. Ваша структура на стадии становления, тем не менее качество следствия снизиться не должно.
– Я вас понял.
– Александр Михайлович, звоню вам, потому что знаю и ценю ваши профессиональные качества. Не скрою, ваше решение перейти в следственный комитет меня огорчило. Мне кажется, вы поторопились. Но дорога обратно не закрыта. Приложите усилия по скорейшему раскрытию этой затянувшейся серии, и мы вернёмся к разговору о вашем будущем в органах прокуратуры. До свидания.
В динамике зачастили короткие гудки. Кораблев возвращал трубку на базу медленно. Отходил от замешательства, не признаваясь себе, что оробел перед высоким начальством. Звонок застал врасплох, вот и всё. Да и уровень общения был непривычен. Прокурорский генерал счел нужным говорить с ним напрямую, минуя зама, начальника отдела и зональника.
Чтобы переварить услышанное, где ни слова не было сказано в простоте, требовалась экстренная инъекция никотина. Сухо щёлкнула зажигалка. Огонёк лизнул кончик сигареты, рождая вкрадчивое потрескивание брендового табака. Порывистая затяжка вскружила голову.
То, что Бочкарёв – фигура, сомнению Кораблёвым не подвергалось. Три года – срок достаточный, чтобы понять масштаб.
Назначение Виктора Арнольдовича на должность совпало с кампанией Генпрокуратуры по борьбе с укрывательством преступлений. Акция, которая задумывалась как показательная порка МВД, вылилась в затяжную войну на истощение, закончившуюся миром на невыгодных для инициатора условиях.
На старте Бочкарёв зарекомендовал себя безжалостным бюрократом. Он заявил облаппарату, что до его прихода региональная прокуратура находилась в коматозном состоянии, вывести из коего может лишь энергичная встряска. Наказания сыпались как из рога изобилия. Для перевыполнения годовой нормы по дисциплинаркам хватило месяца.