Идеальное антитело
Шрифт:
Раньше в метро Улечка любила, опустив личико и уткнувшись в пушистый ворот легкого кашемирового пальто, тихонько наблюдать за взглядами мужчин. Сальные зовущие взоры стареющих ловеласов с брюшком она отсекала сразу, ей становилось неуютно, как будто ее прилюдно раздевают. А вот восторженные взгляды молодежи ей льстили! На улице она никогда не знакомилась, конечно. Но даже спиной ощущать свою привлекательность – это кайф! По телу разливается тепло, и становится так уютно и мило… Ах!
К сожалению (или к счастью), пока ни один «принц Грей» не тронул ее юное сердечко. Алые паруса были пока за горизонтом.
Надо
Улечка не хотела быть «кем-то»! Она хотела быть единственной и желанной! Таковой она и была, кстати, для целой кучи молодых воздыхателей, но почти все они почему-то напоминали того бедного поэта, который «продал свой дом и кров», накопил на одну розу и выучил «с милым рай и в шалаше». Да, в шалаше тоже интересно! Пару дней, и если это пикник. Мужчина должен развиваться, стремиться к чему-то, а эти Пьеро сами на себе поставили клеймо неудачника, не сотрешь…
Наглючие пикаперы и качки ее вообще бесили. Только себя и видят, даже когда на тебя смотрят. Две мысли в голове видны, как в аквариуме. Покорить – раз! И «куда деть, когда надоест» – это два! Фу, пакость какая!
Ой, сколько же мыслей в голове у молодых девушек!
И вот наше милое воздушное создание, улыбаясь всему на свете и радуясь, что денек такой хороший, хотя и зябко, медленно двигалось по тротуару, обходя лужицы и наблюдая за тем, чтобы ее замшевые полуботиночки, подаренные бабушкой, не потемнели от влаги.
Совет: покупайте замшевую обувь, только если вы безумно аккуратны!
Длинная блестящая красная кабина фуры перегородила тротуар. Немного поворчав на такого неаккуратного водителя («Мы же ходим здесь!»), она обошла авто и вдруг услышала возню и крики. Куча так называемых работников склада супермаркета пинала ногами какой-то темный предмет, похожий на мешок. А руководил и подбадривал огромный детина в сером грязном свитере с оленями. Он напомнил Улечке Алешу Поповича из мультика. Такой же здоровый, а ума не нажил!
Серый мешок зашевелился, застонал, и Улечка увидела, что пинают они средних лет дядечку, сжавшегося калачиком и пытавшегося свернуться как бы в кокон, хоть как-то стараясь защитить себя от побоев.
– Прекратите сейчас же! Что вы делаете! Он же живой человек, нельзя так! – Улечка бросилась в атаку…
– Иди, милаха, без тебя разберемся! – буркнул мужик, наступая на нее, как бы пытаясь своими грязными пятнами на свитере загородить от девушки происходящее. – Пойман вор, сейчас вызовем полицию, идите, девушка, – уже смягчившись, произнес он, разглядев миловидную фигуру и, наверное, подумав, что лучше не связываться.
Не тут-то было!
– Но так же нельзя! Он живой человек! – Щечки раскраснелись, маска сьехала набок, Улечка вся дрожала. – Отпустите его немедленно!
Она решительно двинулась вперед, отодвинув водителя, по ходу всучив
– Увазаемая, мы лазбелемся, – на плохом русском произнес один из восьми одинаковых супермаркетовских гномов, пытаясь утащить поникшего мужчину куда-то вглубь двора.
Рабочие и правда выглядели гномами или смурфиками, все в одинаковых голубых комбинезонах, кепочках и масках. Но действовали на редкость проворно и организованно. Почему-то Улечке вспомнилась передача «Мир наизнанку». Там где-то в Корее, кажется, утром много-много людей делали зарядку одинаковыми движениями… Как муравьи, промелькнуло у нее. От них пахло чем-то чужим. То ли жареной селедкой, то ли нездешними специями, но Улечке вдруг стало душно в этой толпе.
Она вспомнила и выкрикнула спасительное слово:
– Дистанцирование!
Гномы опешили и отступили. Видно, инструктажи по мерам против пандемии проходили часто.
– Уважаемая, успокойтесь! Мы обнаружили в кузове вора, возможно, он что-то украл, разберемся, – уже медланно, с расстановкой, низким, с хрипотцей, и легким окающим акцентом повторил водитель.
– Даже у виноватых есть права! Я позвонию в полицию! – Улечка имела маленький, но позитивный опыт общения с полицией и была уверена, что все служащие – милые и приветливые люди.
– А вот этого не надо! – протянул к ней руку водила, видя, что она вынула телефон из кармана. Широкая пятерня, неаккуратные грязные неровные ногти, мозоли на ладони… Она содрогнулась.
– Не смейте! Вы нарушаете закон! – кричала она, сама не понимая, какой закон, лишь бы говорить, лишь бы делать что-то.
Смурф-группа сомкнулась, загородив собою то, что было, по ее мнению, человеком, имеющим права, и стала вытеснять Улечку к выходу с парковочного блока. Она зажмурилась…
– Стоять всем! – оглушил ее чей-то голос. – Стоять, я сказал, зулусы, и не двигаться!
– Простите, не знаю, как вас по имени-отчеству… – Огромный детина охранник в идеально сидящем черном комбинезоне, к слову говоря, не стерший громадными бицепсами своего интеллекта, возвышался на пандусе. Черное кепи и черная многоразовая маска делали его похожим на американского ниндзю.
Монотонным заученным голосом он продолжил:
– Простите, если эти люди причинили вам неприятности. Они не являются постоянными сотрудниками магазина, работают по разовым трудовым договорам и будут строго наказаны. Нам бы не хотелось, чтобы этот незначительный инцидент наложил тень на репутацию нашего супермаркета. Разрешите нам разобраться в ситуации. – Пож-жалуйста… – напоследок выдавил он из себя. – Мы очень уважаем вашу бабушку, всю вашу семью и всех ваших друзей и очень надеемся, что это маленькое недоразумение не выйдет за рамки этого места. Поверьте, мы сделаем все возможное.
Таким же голосом он бы, наверное, мог рассказать о реакции папаверина гидрохлорида с азотной кислотой, без тени и признака чувств… Как говорящий шкаф!
Но слова сказаны, Улечка успокоилась, выпрямила спину и уже более уверенно сказала:
– Я видела, что вот эти люди избивали чловека, даже не узнав, в чем его вина.
– Повторяю, они не являются работниками супермаркета, – опять подал «шкаф» голос, быстро перемещаясь в сторону водителя. – Ты водила? – Он подошел к водителю.