Идеальное подчинение

Слоан Рокси

Я останавливаюсь, возвращаясь в прошлое. Я так долго отгораживалась от этого, а теперь все возвращается.

— Он был пьяницей, — тихо говорю я. — Ухудшилось после того, как он потерял работу. Он не мог получить работу из-за записи о вождении в нетрезвом виде. Он всегда злился или высказывал недовольство. Или... — Я останавливаюсь.

Бейтс и Руис ждут, наблюдая за мной. Я ненавижу их взгляд на себе, поэтому пристально смотрю на царапину на столе и заставляю себя продолжать.

— Нас было четверо, — говорю я. — Двое мальчиков. Они были старше. Иногда

Клейтон плохо обращался с ними. Если они переступали черту, он бил их ремнем. Миссис Клейтон смотрела на это сквозь пальцы. Она говорила, что мы должны научиться вести себя.

Я сглатываю. Мое горло пересохло, но здесь нет воды, поэтому я продолжаю говорить.

— Я делила комнату с другой девушкой, Бритни. Ну, это была небольшая комната. Прачечная, в которую они засунули пару кроватей. Мистер Клейтон всегда заходил, притворяясь, будто ему нужна одежда из корзины или для загрузки в машинку. — Я качаю головой, мою кожу покалывает просто от воспоминаний. — Бритни была моложе меня, но выглядела старше, думаю. У нее произошел скачок в развитии, она начала, ну, знаете, обретать формы. И мистер Клейтон... он заметил это. Он начал чаще заходить.

Я помню Бритни. Она была всего лишь ребенком. Она попала в систему только недавно после того, как умерла ее мама, так как ее отец служил за границей и у нее не было никакой другой семьи, которая могла бы забрать ее. Клейтоны были ее первой семьей, она не знала, как работает система. Я была той, кто научил ее, как прятать закуски под матрасом, чтобы мальчики не могли украсть их, и что можно засунуть стул под ручку двери в ванной, чтобы мистер Клейтон не мог «случайно» войти, когда она была в душе.

— Мисс Эшкрофт?

Я моргаю. Детективы ждут.

— Да. Где я остановилась?

— День пожара. Вы приболели и были дома.

Я киваю.

— Правильно. Я была в гостиной на диване, читала. Пришел мистер Клейтон. Время только-только перевалило заполдень, но он уже был пьян. Он споткнулся о стол, начал кричать и звать меня. Я пыталась уйти, но он последовал за мной обратно в спальню.

Я сглатываю.

— Он говорил всевозможные вещи. Как я должна быть благодарна за то, что он забрал меня. Что меня отправят в более ужасное место, если я буду плохо себя вести. Он сказал, что я должна быть с ним милой. Что я должна показать ему, насколько я его ценю.

Мое горло сжимается. Стены снова смыкаются вокруг меня, но я сражаюсь, чтобы оставаться сильной.

— Он пытался схватить меня, — продолжаю, чувствуя, как собираются слезы в уголках глаз. — Он бросил меня на кровать. Его руки... его руки были на мне, он хватал, пытаясь... заставить. — Я не говорила об этом ни с кем, кроме Кэма. И никогда в таких подробностях. Я не хочу вспоминать свой ужас, свою решимость защитить себя. — Я отбилась от него и побежала, пытаясь вырваться оттуда. Но он преследовал меня. Он снова споткнулся. Об игрушку или что-то в этом роде. Он упал и ударился головой. Я не осталась, — шепчу я, — побежала, пошла прямо в школу. Я никогда ничего не говорила. Я не знала о пожаре, пока

не вернулась снова домой той же ночью и не увидела пожарные машины.

Я остановилась. Грант кивает. У меня все хорошо.

— Как начался пожар? — спрашивает Бейтс.

— Я не знаю, меня там не было. Я имею в виду, он курил... — Я останавливаюсь. — Я помню пепельницу на столе. Она всегда была полной. Может быть, я ее сбила?

— На данный момент этого достаточно, — затыкает меня Грант. — Моя клиентка заявила, что ее не было, когда начался пожар.

— Она сказала, что не уверена, — поправляет его Бейтс. — Но она также заявила, что оставила мистера Клейтона страдать от потенциально опасной для жизни травмы головы.

— После бегства от сексуального насилия, — парирует Грант.

Глаза Бейтса сузились.

— Да. Нападение. Обычно оно выводит человека на гнев, гнев достаточный, чтобы дать отпор. Может быть, достаточный даже на убийство. Боль мистера Клейтона заставила вас чувствовать себя лучше, не так ли? Вы бы хотели увидеть, как он горит, после того, что пытался сделать с Вами. Вы хотели отомстить.

Я даже не могу говорить. Мой ум работает, отчаянно пытаясь разобраться во всех воспоминаниях того дня. Бейтс заставляет меня сомневаться в себе. Я оставила его умереть намеренно? Могла ли я сделать что-то такое хладнокровное, такое жестокое?

— Итак, я снова Вас спрашиваю, мисс Эшкрофт. Это Ваш последний шанс спасти себя. Признаться перед тем, как Ваше дело передадут в суд. Скажите мне правду. Вы сознательно подожгли дом той ночью, чтобы навредить своему приемному отцу? — Бейтс наклоняется через стол, смотря на меня обвинительным взглядом.

— Нет! — протестую я. — Я этого не делала!

— У нас есть свидетель, который говорит иначе. — Бейтс откидывается назад. — Этот свидетель говорит, что Вы специально организовали поджог, пытаясь ранить или даже убить опекуна.

— Это не правда. Больше никого не было! — кричу я.

Или был? Я больше не доверяю своей собственной памяти. Все смешалось, лицо Клейтона расплывается в моем сознании.

Я больше не могу сдержать слез. Я не выдерживаю.

— Этого достаточно. — Грант встает. — Беседа окончена. — Он берет меня за руку и помогает выйти из комнаты. Дверь захлопывается за нами, но для меня это звучит так, будто дверь тюремной камеры закрывается навсегда.

У них есть свидетель. Это означает, что независимо от того, что я скажу, я могу провести остаток своей жизни в тюрьме.

Глава 4

Кэм

— У них есть свидетель? — Мой голос поднимается от гнева. Я оставил Изабелль с Кили после ее беседы в участке. Сейчас я встречаюсь в своем кабинете в «Эшкрофт Индастриз» с адвокатом Грантом и моим частным следователем Джейком. Нам нужно изучить ситуацию и разработать план, прежде чем я поговорю с Изабелль.

— Черт возьми, Грант, почему мы не знали об этом? За что я плачу?

Он смотрит на меня.