Идеальное Рождество с Хаосом
Шрифт:
Его хватка на моей талии вновь усиливается.
— Я боюсь каким-то образом всё испортить. Как раньше. Мы потеряли столько
недель, потому что я не пришёл и не рассказал тебе, что со мной происходит.
— Мав, нет человека, который мог бы любить меня больше, чем ты. Я знаю это. Я не
жду, что ты будешь идеальным. Никто не идеален. Даже я. Просто будь настолько
хорошим, насколько можешь, и я буду любить тебя за это, как Уилл и этот ребёнок. Все,
что ты можешь
могу читать твои мысли, вот в чем проблема. Мы не можем продолжать строить из себя
знатоков человеческих душ. Мы должны разговаривать друг с другом.
— Я знаю, детка, — он обхватывает моё лицо ладонями и гладит по щеке. —
Обещаю впредь быть откровенным с тобой, хорошо? Больше не придётся строить догадки
и предположения.
— Я тоже обещаю, — киваю я.
Я позволяю ему притянуть меня поближе к себе, чтобы прикорнуть на его груди. Его
сердце бьётся под моим ухом. Его рука гладит меня по спине.
— Спасибо, — говорит он. — Это был лучший рождественский подарок, который я
когда-либо получал.
— Ты видел предполагаемую дату родов?
Я не вижу этого, но знаю, что он улыбается.
— Да, июнь. Кажется, что долго, но я понимаю, что время пролетит незаметно.
— Как ты думаешь, когда нам лучше рассказать Уилл?
Какое-то время он обдумывает вопрос, прежде чем ответить.
— Завтра?
7
Я усмехаюсь, потому что подумала о том же. Я просто немного нервничаю при
мысли о том, как Уилл воспримет новости. Что, если она не захочет делить нас с другим
ребенком? Сейчас она в центре внимания, но что она будет чувствовать, когда придётся
разделить это внимание?
— А что насчёт другого подарка?
Проходит не так много времени, как передо мной предстает мой непредсказуемый
байкер. Я знала, что он будет не прочь поиграть. Его пальцы начинают теребить кромку
моих трусиков, затем они скользят ниже и одной большой ладонью он накрывает мою
ягодицу. Нагнув голову, он шепчет мне на ухо:
— Твоё тело не должно быть обернуто в этот цвет.
— Да? Почему это? — улыбаюсь я, прижимаясь к его груди.
Проигнорировав мой вопрос, он спрашивает:
— Ты думаешь, она уже спит?
Когда я сажусь прямо и кладу руки ему на плечи, он украдкой бросает взгляд на
лестницу.
Я прослеживаю за его взглядом, а затем снова смотрю на него.
— Да, я проверяла. Она спит.
Его палец начинает скользить по бретельке моего бюстгальтера. Потянув в сторону,
он позволяет ему упасть с моего плеча. Затем он делает то же самое с другой стороны,
поэтому мой лифчик повисает и демонстрирует больше,
откидывается на спинку дивана и размещает меня на своих коленях так, чтобы он мог
лучше меня рассмотреть.
— Чёрт, Куколка. Я хочу ущипнуть себя и убедиться, что не сплю.
Он поднимает свои большущие руки и обхватывает ладонями мои груди. Он
проверяет их вес и чувствительность.
— Они определенно стали больше, — я хмурюсь. Не могу сосчитать, сколько раз он
твердил это за последние несколько дней. Смеясь над моим укоризненным взглядом, он
снова смотрит на них. — Я не жалуюсь. Ни в коей мере. На них... — высунув язык, он
облизывает губы и потирает своими мозолистыми пальцами каждый сосок. — На них
просто трудно не пялиться. У меня встаёт, стоит лишь подумать о них. Но это...
Он коварно ухмыляется.
— У меня руки чешутся сделать фотку, чтобы никогда не забыть их такими,
заключенными в красное кружево и готовыми практически выпрыгнуть из этого лифчика.
Подавшись вперёд, он выталкивает мою грудь за границы кружева, а затем кружит
своим языком вокруг моего набухшего соска. Я выгибаю спину от пронзающей моё
естество боли, словно от того места, где меня касается его рот, до моего лона проходит
струна. Обхватив Мава за затылок, я прижимаю его голову к себе. Его рот осыпает
поцелуями нежную кожу моей груди, и с каждым таким поцелуем моё влагалище
напрягается. Он воздаёт должное обеим половинкам моей груди, прокладывает дорожку
поцелуев вверх по шее, пока не выдыхает мне в ухо.
— Развернись, — от низкого тембра его голоса все волоски на моём теле
приподнимаются, но не от страха. С его помощью я поворачиваюсь, садясь лицом к
дереву. Через мгновение я оглядываюсь через плечо, чтобы взглянуть на него. Мав стонет
долго и глубоко. Он поглаживает себя под штанами, а другую руку поднимает, чтобы
погладить меня по спине. — Иисусе, Куколка, не знаю, что я сделал, чтобы заслужить
тебя, но я чертовски благодарен, что ты моя.
8
Его глаза горят ярким пламенем.
— Иди сюда, — произносит он.
Мав запускает руку в мои волосы, зажимая их в своём кулаке. Он разворачивает
меня в пол-оборота к себе так, чтобы прикоснуться своим лбом к моему, и помогает мне
откинуться назад, чтобы моя спина легла ему на грудь. Его порывистые вдохи
пробуждают во мне похоть. Он обвивает меня другой рукой и щиплет за сосок, вынуждая
его затвердеть.
Он опускает взгляд на свою руку.
— Я был нежен с тобой до сих пор, — хрипотца в его голосе говорит сама за себя.