Идеальное Рождество с Хаосом
Шрифт:
местом, где была нашивка, очевидно отсутствие жизненно важной детали когда-то
присутствующей там.
Он не очень рад быть здесь. В отличие от Тэффи. Особенно если учитывать, что он
ворчит и чертыхается, пытаясь переступить через порог.
Я не так хорошо его знала, кроме того, что он выглядел несчастным, если только не
был под действием обезболивающих препаратов. Как-никак на него было совершено
покушение, и он лежал в больнице, когда я объявилась в клубе. Я
примерно месяц назад, когда он стал достаточно мобильным, чтобы передвигаться
самостоятельно.
Мав объяснил, что для такого человека, как Кэп, выглядеть слабым и использовать
ходунки для свободного передвижения, особенно перед другими «Предвестниками
Хаоса», — худший вид пыток. Мотоциклы были его жизнью, а из-за того, что ноги его не
слушались, он, по всей видимости, чувствовал себя скорее мертвым, чем живым. Иногда
именно так думают люди, посвятившие свою жизнь скоростной езде.
Не говоря уже о том, что я уверена, Кэп с трудом справляется с окончанием своего
почти сорокалетнего брака и смертью своей подруги.
Мне он сразу понравился, по той простой причине, что его любил Мав. На
протяжении многих лет он был дня него образцом отца, которого у Мава не было. Но я
чуть не умерла, когда первое, что он сказал мне, было:
— Черт... девочка... как же ты похожа на моего приятеля.
Кэп не удивился, когда узнал, что я родилась от связи Пэппи с моей материю. Мав
рассказал ему длинную историю обо всем, что произошло с тех пор, как я появилась в
клубе.
— Между этими двумя всегда что-то было, — сказал он. — Да, конечно, Пэппи
любил Вон, а Тэлли любила Смоука, но я догадывался об их чувствах друг к другу. Меня
не удивляет, что ты снова вернулась к этой жизни. Ты родилась в этой среде. Наверное,
это единственный уклад жизни, который тебе подходит.
Я кивнула и улыбнулась, понимая, что он имел в виду.
И вот. С благословения Кэпа Мав попросил меня оказать ему честь стать его
старухой.
Прежде чем уйти и поприветствовать остальных, он задерживается на секунду и
окидывает меня долгим взглядом. Он подзывает меня к себе. Когда я приближаюсь, он
обхватывает ладонями мою шею и целует меня в уголок губ.
— Он прекрасно смотрится на тебе, милая. Носи его с гордостью.
Он имеет в виду мой жилет, который я надела поверх тонкого кремового свитера.
16
Поначалу я немного ошеломлена поцелуем, но в то же время понимаю, что это
способ некоторых старожил клуба выразить кому-то свое расположение. Речь идет не о
сексе, а об уважении и любви.
— Спасибо, что пригласила нас, Куколка. Это многое значит. И спасибо за
угощения.
Сказав
Следующим в нашу дверь стучит спектакль под названием Боди. Я открываю дверь
и обнаруживаю за ней его — в наряде Санты и в обнимку с двумя девицами.
— Рыжая закусочка! — выкрикивает он, затем бросает девушек позади себя,
приподнимает меня, кружит и стискивает в своей стальной хватке. От него такой запашок,
словно он окунулся в водку. — Я слышал, у тебя печется булочка в духовке. Не моя ли?
Смеясь, я отталкиваю его от себя.
— Прекрати. Совсем не смешно.
Он забрасывает руку мне на плечо и целует в щеку.
— Смешно, и ты это знаешь.
В комнате раздается раскатистый рык. Похоже, в мой дом забрел волк. Мне ни к
чему оборачиваться, чтобы узнать, откуда это рычание исходит.
— Я ввожу правило пяти секунд, — с ворчанием произносит Люци. — Любой из вас
идиотов, кто будет прикасаться к ней дольше положенного времени, лишится руки, а
вашим новым дорожным именем станет «Однорукий Вилли».
— Слишком заковыристо, — но когда Мав делает шаг вперед, Боди отпускает меня
и снова занимает свое место между двумя не очень благочестивыми девушками, которых
он привёз с собой. — Тише. Успокойся, Люци, мы просто веселимся. Это же Рождество.
Пора вытащить палку из задницы.
Разговор становится неловким, когда Мав тянет меня к себе, а затем говорит:
— Я не разрешал приводить с собой гостей.
— Мав! — упрекаю я мужчину, стоящего позади меня, пихнув его локтем.
С невозмутимым видом Боди представляет нам девушек, или, по крайней мере,
пытается представить.
— Это... мммм… — он опускает взгляд на первую девушку и щелкает пальцами. —
Бриджит!
— Брук.
— Точно, — кривится он. — А это Тиффани.
— Тина.
— Чёрт, 0:2, счет не в мою пользу, — пожав плечами и двинувшись со своей
маленькой процессией мимо меня и насупленного Мава, говорит: — Где жрачка? Я
проголодался.
— Видишь, я говорил тебе, что это плохая идея. Этот день начался хорошо, а
закончится хреново, — произносит Мав, как только они уходят.
— Все будет отлично, — смеюсь я.
Ворча, он отпускает меня.
— Я вернусь туда. Кто-то должен убедиться, что Боди не проберётся в нашу
спальню. Я уже поймал Гриндера за тем, как он глазел на вазу с каминной полки. Я
предупредил каждого из этих говнюков, что, если кто-то помочится где угодно, кроме
туалета, я их убью.
17
Я намереваюсь последовать за ним, но стучат в дверь. Развернувшись, я открываю