Идеальное совпадение
Шрифт:
Она послушно села на стул, невольно схватившись за его края.
– Что случилось?
– Ты полагаешь, должно что-то случиться, чтобы я позвал тебя для разговора?
– Ну… мы же на работе. Вот я и подумала, что это связано с ней.
Всю неделю они ни разу не говорили о том нераскрытом деле, ради которого ездили в Нью-Йорк. Очевидно, он еще не получил сообщения от своей осведомительницы.
У Майка зазвонил сотовый телефон. Взглянув на него, он поднял вверх палец и негромко сказал:
– Подожди. Это звонок, которого я давно жду.
Он
– Рад тебя слышать, – на его лице появилось довольное выражение, – вы оба отлично поработали. – Он рассмеялся, и его смех напомнил Каре ночь в Нью-Йорке, когда они веселились, занимались сексом… – С удовольствием, – сказал в трубку Майк и через паузу добавил: – Непременно… будет ли со мной кто-нибудь? – Он бросил многозначительный взгляд на Кару. – Да, будет.
Внутри у нее все перевернулось от этого откровенного взгляда.
– Спасибо. До встречи, – закончил разговор Майк и сунул телефон в карман. – Извини, пришлось отвлечься, – сказал он, обращаясь к Каре.
Она небрежно пожала плечами.
Майк встал из-за стола, обошел его и уселся на край напротив Кары, слегка наклонившись к ней.
– Дело в том, что у меня появилась информация по делу, над которым мы работаем. Мне звонила Лорен.
– И что же удалось выяснить? – с интересом спросила Кара, чуть подавшись вперед.
– Ничего полезного. Все, что ей известно, – это то, что полиция Серендипити уведомила федералов о меченых банкнотах через шесть месяцев после того, как водитель той машины с наркотиками и банкнотами был арестован и отпущен под залог.
– Как такое могло случиться? – недоуменно спросила Кара. – Кто отпустил под залог парня, у которого машина доверху набита наркотиками и мечеными деньгами?
– Судья Маршалл Бейн.
– Не помню такого, – покачала головой Кара после некоторого размышления.
– Сейчас он уже на пенсии. Но тот парень, по всей видимости, сбежал, и никто ничего не стал предпринимать по этому поводу. К тому времени когда в Серендипити спохватились и сообщили обо всем федералам, злодей уже успел попасть в тюрьму в Бронксе за перевозку кокаина через границы штатов. Он с готовностью пошел на сделку со следствием и, чтобы спасти свою задницу, слил поставщиков.
– Другими словами, у федералов не было особого интереса к расследованию незначительного дела в маленьком городке, – пробормотала Кара.
– Вот именно. Потом по какой-то причине это дело превратилось в «глухаря», никто не стал заниматься им всерьез, и деньги остались лежать в хранилище вещественных доказательств в Серендипити.
– Значит, нужно поговорить с тем парнем, которого тогда арестовали. Может, он что-нибудь вспомнит, – сказала Кара, потирая руки в предвкушении. Ей редко доводилось принимать участие в расследовании дел, связанных с прошлым. Несмотря на его возможную связь с отцом Майка, это дело приводило ее в восторг.
– Невозможно, – оборвал ее Майк. – Он отбывал свой двадцатипятилетний срок, но пять лет назад был зарезан другим
– Проклятие!
– Вот именно. Но есть еще один человек, который мог бы нам помочь. Можно поговорить с судьей, который отпустил того парня под залог.
– Отличная идея! – с готовностью воскликнула Кара.
– Я знал, что ты поддержишь меня, – улыбнулся Майк и замолчал.
– Ты хотел сказать мне что-то еще? – после некоторой паузы спросила она.
– Теперь, когда Сэм поправился и вышел на работу, он хочет вернуться к расследованию этого дела.
Каре нравилось работать с Майком, и, хотя первоначально на его месте был Сэм, она все же надеялась, что сохранит с ним эту тесную профессиональную связь.
– И что ты ему сказал?
– Что хотел бы сам заниматься этим делом, поскольку оно касается моего биологического отца.
Настоящего отца Майка.
Кара намеренно забыла поведанную ей Эллой Марсден тайну, не желая думать о том, что располагает информацией об отце Майка, которой не может с ним поделиться. С той минуты, как она узнала, что Элла поддерживает связь с Рексом Брансомом, она пожалела, что осталась с ней наедине.
Кара отвела взгляд в сторону, опасаясь, что чувство вины каким-то образом отразится на ее лице и тогда Майк поймет, что ее что-то гложет.
– И Сэм согласился?
– Да, при условии, что я буду держать его в курсе событий. Он меня понимает, – Майк понизил голос, – он знает, как тяжело мне… все это.
– Что именно?
Майк ответил не сразу. Он молчал так долго, что Кара решила: он вовсе не станет отвечать на ее вопрос.
– Мой отец сбежал еще до того, как я родился, – произнес он наконец. – Я ему был не нужен.
Майк сказал все это, не глядя на Кару, но его глаза потемнели, а на лицо легла тень болезненного переживания.
Это удивило Кару, но она и виду не подала.
Протянув руку, она осторожно положила ее ему на колено и сказала:
– Ты вырос в семье любящих тебя родителей. Настоящих в подлинном смысле этого слова. Они никуда не убегали, когда в твоей жизни возникали проблемы. Они всегда были рядом. Именно поэтому ты стал таким, каков ты есть.
– И каким же я стал? – усмехнулся Майк. – Человеком, который не может долгое время оставаться на одном месте? Который ни в чем не похож на своих добрых, любящих родителей?
О Боже! Ей никогда не приходило в голову, что у чрезвычайно, иногда даже слишком, уверенного в себе Майкла Марсдена могут быть такие глубоко спрятанные в душе сомнения и чувство неполноценности, а уж о том, чтобы он сам в этом признался, и речи быть не могло.
– Нет, Майк, ты очень похож на своих любящих родителей, – возразила она. – Да, тебе трудно усидеть на месте, но стоило Саймону заболеть, и ты вернулся в Серендипити и живешь и работаешь здесь, на одном месте, столько, сколько нужно для того, чтобы он выздоровел и снова встал в строй. Разве твой так называемый биологический отец способен на такой поступок?