Идеальные лгуньи

Рид Ребекка

Лила и Ру нуждались в скандалах. В противном случае получалось, что они постоянно живут в напряженных, жарких и душных днях, как перед грозой. Они не могли существовать без постоянных перемен погоды. Им было необходимо кричать, ругаться, произносить вслух слова ненависти, которые у них накопились. Они часто ссорились. Точнее, все время. Даже в начале отношений. Вот только прежде все ссоры заканчивались одинаково – она обхватывала ногами его талию, а он вцеплялся руками в ее волосы. Ру был не слишком хорош в сексе, если уж быть честной до конца, но страсть, гнев и досада

заметно улучшали ситуацию.

Сейчас Руперт не станет ссориться. Он просто скажет, что не в настроении, а если она будет настаивать, просто возьмет ключи и уйдет. Лила понятия не имела, куда он едет в такие моменты, а время, которое требовалось, чтобы одеть ребенка и разобраться с коляской, лишало ее возможности последовать за ним. Иниго словно приковывал ее цепями на лугу посреди травы. Может, и есть иллюзия свободы движений, но на самом деле ее загнали в ловушку.

Лила подняла бокал и направилась к тому месту, где сидел муж.

– Рупл, – сказала она, используя прозвище, которое ей изредка нравилось употреблять.

– Что?

– Могу я посидеть у тебя на коленях?

Брир скупо улыбнулся. Он любил, когда она сидела у него на коленях.

– Давай, – сказал он, словно делая ей одолжение.

Джорджия одарила их напряженной улыбкой, и Лила поняла, что ее неудовольствие только усилилось. Почему? Она рассчитывала показать подруге, что ей не следует беспокоиться, что они с Ру всем довольны и она не намерена монополизировать Чарли на целый вечер, как иногда случалось в прошлом.

Но все пошло не так. Джорджия явно решила, что Лила хочет показать ей, как она счастлива. Жаль, что она не знает правды. В этом состояла главная проблема Джи. Она ничего не видела дальше очевидного – просто принимала на веру все, что ей говорили. У нее никогда не возникало подозрений, как у Лилы или у Нэнси.

Иногда Лила думала, что, если бы Джорджия просто спросила, хотя бы однажды, она бы ей рассказала. Разве настоящие друзья поступают не так? Например, мамочки в детских группах, когда речь идет об их малышах. Они только и делают, что жалуются и твердят, как им тяжело. Что дети никогда не спят, что ни на что не хватает времени. Если Лила не оставит попытки поговорить с Джорджией и будет продолжать общаться с ней и Чарли, то однажды может выйти за рамки историй о ребенке. И что тогда? Поступят ли они, как подруги из фильмов и сериалов, которые сидят на кухне, пьют чай и спрашивают друг друга о том, как обстоят дела в их браках?

Но Лила понимала, что Джорджия ничего не хочет знать. Подруге нравилось находиться на поверхности, катиться по жизни на коньках и никогда не прикасаться к темной стороне вещей, которые могут нарушить покой в ее идеальном мире. Таким было соглашение, которое определяло их дружбу. Джорджия будет рядом, спокойная, надежная и безопасная ровно до тех пор, пока Лила не откроет рот, чтобы нарушить правила. И только позже Лила начала спрашивать себя, так ли все должно быть.

– Они скоро спустятся вниз, – сказала Джорджия, стоявшая теперь возле плиты. – Так что, ради бога, давайте больше не будем о них говорить, ладно?

Настроение

у нее испортилось в тот самый момент, когда прозвенел звонок в дверь. Он был старомодным и пронзительным – Джорджия купила его на складе, расположенном неизвестно где, потратив четыре часа на поиски. Она сразу отправила Нэнси и ее приятеля наверх, и остальные слышали лишь их тихие голоса. Она даже не дала им зайти и поздороваться.

Лила поерзала на стуле, поднесла бокал к губам и посмотрела на светло-желтую жидкость, пытаясь решить, что бы она хотела сделать, когда на кухню вошла Нэнси.

– Так как его зовут? – спросил Ру. – Что-то жуткое, вроде Дьюк или Кейден?

– О, все совсем не так плохо, – послышался из-за спины Лилы низкий голос с американским акцентом.

Она соскочила с колен мужа, и ее глаза остановились на огромной фигуре в дверном проеме. Брир слишком громко рассмеялась, пытаясь исправить положение. Проклятье, какой потрясающий красавчик! Как Нэнси это удалось? Настоящий великан. Смуглая кожа. Блестящие глаза. Рядом с ним Руперт напоминал переваренные макароны.

– Ру, ты такой грубиян! – Лила пересекла комнату и обняла незнакомца, почувствовав тепло его тела через футболку, и слегка втянула в себя воздух, рассчитывая уловить запах долгой дороги или какое-нибудь другое несовершенство. Однако не удалось. От него пахло лишь чистотой.

– Я Лила. – Она улыбнулась, пытаясь превратить грубое замечание Ру в британский юмор.

– А я Бретт. – Новый знакомый улыбнулся ей, глядя сверху вниз, и протянул огромную руку ее мужу, которому хватило ума выглядеть смущенным.

– Я так рада с тобой познакомиться, – улыбнулась Лила. – А это Ру.

Супруг выпятил грудь.

– Я муж Лилы, – заявил он, сделав неприятное ударение на слове «муж». Он казался раздраженным, как будто хотел сам всех познакомить. – А это муж Джорджии, Чарльз.

Никто из них никогда не называл Чарли Чарльзом. Однако сейчас его имя прозвучало именно так. Чарли и Руперт, выпятив то, что у них называлось грудью, заняли позиции по обе стороны Бретта, и Лила подумала, что еще немного – и они начнут мочиться на все подряд. Ее взгляд переместился с полного непринужденности Бретта к Чарли и Ру, образцам скучной безупречности химчистки. Их рубашки и брюки из твида прежде не казались ей смехотворными, но теперь Лила увидела, как глупо они выглядят. С тем же успехом они могли надеть школьную форму.

– Неужели никто не нальет Бретту выпить? – оживленно спросила Лила.

– Он не пьет, – заявила Нэнси, протискиваясь на кухню мимо бойфренда.

Лила замерла на месте, так и не успев сделать глоток из своего бокала. Теперь она жадно разглядывала Грейдон. Обтягивающие, словно кожа, джинсы переходили в такие высокие каблуки, что даже Лила вряд ли смогла бы долго на них ходить. Волосы Нэнси блестели, как зеркало. Вокруг глаз появились первые предвестники морщинок, а кожа на шее показалась подруге подозрительно натянутой, но в остальном она была все той же Нэнси. Не прибегающей к оправданиям и не склонной к смущению. Иными словами, прежней.