Идеальные любовники

Карпович Ольга

Донской осмотрел женщину, обсудил с ней детали предстоящей операции и назначил день следующего визита.

Поднимаясь с кресла, женщина скользнула взглядом по монитору и посмотрела на Донского с интересом.

Андрей поморщился – забыл закрыть страницу с дневником:

«Не хватало еще, чтобы среди пациентов распространился слух, что я увлекаюсь виртуальными знакомствами».

Он проводил актрису до двери и с наслаждением потянулся: впереди выходные без стареющих звезд эстрады и принцесс с силиконовыми грудями. Нужно,

правда, еще встретиться с Валерией, муж которой отбыл накануне в Прагу. Жену Донской заранее предупредил, что задержится на работе.

Андрей оказался в небольшом отеле, где он обычно встречался с любовницей, чуть раньше назначенного времени и успел заказать в номер кофе, когда в дверь постучали. Валерия остановилась на пороге – смотрела на Андрея, улыбалась и пританцовывала на месте. Потом прильнула к нему, поцеловала и жарко шепнула:

– Соскучилась.

В этой женщине всего было чересчур: длинных ног, округлых грудей, пышных волос, блестящих быстрых взглядов, болтовни и хохота. Глядя на нее, Андрей пытался представить, что осталось бы от его любовницы, если бы все, что было в ней искусственного, вдруг подевалось куда-нибудь по мановению волшебной палочки.

Еще до того, как между ними завязался роман, Валерия была частым гостем в клинике, наведывалась обыкновенно в периоды многочисленных командировок строгого мужа, не поощрявшего ее увлечения пластикой. Она торопилась изменить в себе что-нибудь еще, чтобы возвратившийся муж не мог уже ничего сделать. Андрей как-то спросил ее, не боится ли она, что супруг однажды просто ее не узнает и выставит из дому как наглую самозванку. Определенно, было в ее тяге к совершенствованию собственной внешности что-то нездоровое, как и в ее лихорадочно бегающих глазах и истеричном веселье.

«Впрочем, – отмахивался от этих наблюдений Донской, – откуда мне знать, я ведь не психиатр».

Самое неприятное – выдержать полчаса ее трескотни. В самом начале их отношений Донской смиренно внимал ее речам, однако со временем выделил для Валерии лимит, по истечении которого, не обращая внимания на недосказанную историю, подходил и начинал расстегивать платье.

Валерия проглотила кофе, как всегда, залпом, смяла в пепельнице сигарету, подняла на любовника глаза и улыбнулась краешком большого яркого рта.

– Пойдем! – Андрей почувствовал в теле приятную дрожь.

И Лера послушно последовала за ним. Когда она снимала свои демонические наряды, непременно черные и шуршащие, скидывала туфли на шпильках и опускалась на кровать, она превращалась из карикатурной неврастенички в богиню любви, чувственную и первобытную: умела быть покорной и податливой, страстной и ненасытной, становилась удивительно чуткой, угадывала желания партнера иногда даже раньше, чем он успевал их осознать. В общем, секс с ней выгодно отличался от отшлифованных годами практики, до секунды выверенных соитий с женой.

После они

лежали некоторое время неподвижно, словно прислушиваясь к тому, как играла в теле кровь. Наконец Андрей приподнялся, благодарно поцеловал ее грудь и откинулся на подушки. Валерия потянулась лениво, как кошка, отвела с его лба влажные пряди. В такие минуты он почти любил ее.

Лера пошевелилась, разрушая томную истому, села на постели и потянулась к валявшемуся на полу платью.

– Подожди, – хрипло попросил он. – Не уходи еще.

– Поеду… – Она покачала головой. – Муж что-то странный в последнее время. В сумочке моей копается… Как бы не выследил меня.

– Подожди, – повторил он и потянул ее к себе. – Черт с ним! Пускай вызывает меня на дуэль.

Утром в среду Андрей пил кофе в своем кабинете. На 12 часов у него была назначена операция по удалению шрама. Работа предстояла несложная: устранить дефект кожи, наложить косметический шов – только и всего. Донской развалился в кресле, вытянул ноги. Хмурое осеннее утро осталось за порогом, в кабинете светло и чисто, кофе как раз такой, какой он любил, – крепкий и ароматный. День начинался хорошо.

Забежал Пашка, протянул ему руку.

– Что, Гордеева прибыла? – спросил Донской.

– Сейчас узнаю. Заодно проверю еще раз тест на новокаин. – Он поспешил на третий этаж, где находились палаты. Постучал в дверь с золотой цифрой «три» и, не дожидаясь ответа, заглянул.

Пациентка успела переодеться в шелковый халат и сидела у стола с книжкой – тонкий силуэт на фоне окна.

– Доброе утро! – поздоровался Пашка.

– Доброе утро. – Женщина обернулась, и Пашка забыл на минуту, зачем пришел. – Вы что-то хотели спросить? – Она шагнула к Пашке и протянула ему руку.

«Как королева», – подумал он.

– Хотел ваш тест на переносимость новокаина еще раз посмотреть. – Удивительная пациентка лишила его обычной собранности и деловитости. Он путался в собственных мыслях и нервно теребил край халата.

– Сейчас. – Актриса взяла с тумбочки черную кожаную сумку. – Где-то здесь. Ах, вот он…

– Спасибо. Вы не волнуйтесь, операция несложная. Готовьтесь, вас позовут. – И он выскочил из палаты.

«Готовьтесь, вас позовут! – повторял он, летя по коридору. – Дурак! Такая женщина…»

– Ты почему меня не предупредил? – закричал он, врываясь к Донскому.

Тот поморщился и отхлебнул еще кофе:

– Не предупредил о чем? И что это ты врываешься как угорелый?

– Пациентка, пациентка… Ты знаешь, кто это? – возбужденно заговорил Пашка. – Это же Нина Гордеева. Актриса! Она, она… Таких не бывает!

– Я и сказал – Гордеева, – пожал плечами Донской, и Пашка, раздраженно махнув рукой, выкатился из кабинета.

«Носится, как мартовский заяц. А еще пятнадцать лет женат!» – Андрей поднялся и начал разминать кисти рук. Пора было в операционную.