Идеальные лжецы
Шрифт:
Мы отправились в японский ресторан кампуса, и всю дорогу я изучала повадки Эгана.
Прежде всего, в глаза бросалась его властность: он любил все и всех держать под контролем.
Серьезно, это уже было ненормально. Наверняка тут крылась какая-то патология, другого объяснения я не находила. Ему доставляло удовольствие командовать. Сначала он заявил, что все поедут на его машине, причем не предложил, а отдал приказ,
Затем он решил, что именно вся компания будет есть. В ресторане, как только мы расселись вокруг элегантной стойки в форме буквы «U», окружавшей полыхающий гриль, где повар собирался готовить для нас блюда, Эган бросил:
– Как обычно.
Нам не дали ни меню, ни возможность выбрать. Но это не расстроило ни Арти, ни, тем более, Адрика. Хотя, раз уж я упомянула среднего Кэша, ну не странный ли он тип? Всю дорогу Адрик просидел в машине, надувшись как мышь на крупу, иными словами, с лицом сердитым и хмурым, как у ребенка, которого заставили идти туда, куда ему совсем не хотелось.
В конце концов, цель моего похода состояла в том, чтобы вывести Эгана из равновесия и заставить показать свою истинную сущность. Меня не устраивала его личина юноши с чертовски привлекательными ямочками на щеках или парня с обложки журнала. Я придумала определенную линию поведения, чтобы осуществить свой замысел: притворяться, что мне приятно проводить с ними время в ресторане, и одновременно деликатно оспаривать любое из указаний Эгана.
Сущий кошмар для человека, который любит навязывать свое мнение, как вы считаете?
– Что значит «как обычно»? – спросила я нежным голоском у повара.
– Лапша, роллы с семгой и креветками, – ответил Эган, не спуская с меня глаз.
Черт возьми, звучало божественно, и я даже решила изменить стратегию и принять с восторгом его выбор.
Положение спасла Арти, сама того не ведая.
– У меня аллергия на семгу, – сказала она убитым голосом, в котором сквозил испуг.
Я думала, что Эган попросит повара не класть семгу, поскольку не готов смотреть, как Арти раздувается, словно воздушный шар, готовый лопнуть в любую минуту. Однако старший Кэш поглядел на нее, слегка нахмурившись, с выражением «а я что могу сделать?». Его абсолютно не волновало, что у Арти была аллергия.
Итак, второе наблюдение: Эган был начисто лишен эмпатии.
– Выбери другое блюдо, – предложил Адрик с легкомыслием сибарита, который привык решать проблемы очень быстро, не особо утруждаясь.
Меня немного удивило, что это сказал именно он.
– Неважно, лапша и креветки подойдут, – примирительно произнесла Арти упавшим голосом.
Подруга отвела взгляд, и я сообразила, что всего несколько часов назад ее волновало, в какой одежде лучше показаться на глаза Адрику, а теперь она выглядела расстроенной и подавленной. Похоже, ей хотелось провалиться сквозь землю. Я догадывалась, что она тоже отметила бессердечность Эгана.
С одной стороны, неплохо, подумала я, что она осознала: он не идеалом, каким его все считали, но с другой – мне решительно не понравилось пренебрежительное отношение к ней.
Я немедленно включила режим «Джуд, специалист по пакостям», свою любимую
– Постойте, вы сказали «креветки»? – выпалила я, изображая смущение. Вся компания во главе с поваром уставилась на меня. – Кажется, я не расслышала. У меня очень сильная аллергия на креветки. От них у меня начинается сильнейшее желудочное кровотечение. Лучше я выберу что-то другое. Могу я посмотреть меню?
Повар наклонился, взял папку с меню и подал мне.
Нынешним вечером Эгану не суждено распоряжаться за столом. Увы, никаких сожалений.
– Арти, пожалуйста, помоги мне выбрать, – попросила я с улыбкой, и ее личико посветлело.
Повар достал второй экземпляр меню и вручил ей. Я не спешила с заказом, стараясь сделать осмысленный выбор. Я небольшой знаток японской кухни, а потому руководствовалась простым правилом: самое интересное название и самая высокая цена блюда. Арти заказала лапшу с курицей терияки, а я…
– Хочу караши ренкон и тантанмен, – с гордостью и воодушевлением провозгласила я.
– Джуд, нет, – вмешался Эган.
Он сказал это спокойным тоном, прозвучавшим, однако, как запрет, как приказ, которого невозможно ослушаться. Разумеется, выполнять его я не собиралась.
– Эган, я сама выберу, что буду есть. Ты можешь принять это без того, чтобы у тебя на лбу вены полопались? – обратилась я к нему ласково, но твердо.
От меня не ускользнуло, как он стиснул челюсти. А также смерил пристальным взглядом, будто мысленно обругав меня.
– Мне кажется… – попытался сказать Адрик, но Эган перебил его, по-прежнему не отпуская меня взглядом.
– Адрик, – одернул он брата тоном «не надо ничего говорить», – оставь. Она этого хочет, значит, получит.
Я деланно улыбнулась обоим.
Я почувствовала удовлетворение, когда у нас наконец приняли заказ и начали его готовить. За столом возникла пауза. Адрика снова охватила апатия. Наверное, это была его вторая личина, помимо надутого ребенка. Он сидел с замкнутым и безразличным видом, давая понять, что окружающее его совершенно не волновало, поскольку собственные мысли казались намного занимательнее. Меня обуревало любопытство, что он хотел мне сказать, но это только богу было известно. Брат заставил его замолчать, в очередной раз продемонстрировав, кто тут главный.
Эган вдруг спросил:
– Откуда ты, Джуд? Просто Джуд или у тебя есть второе имя?
Его вопрос прозвучал непринужденно. Позднее я поняла: Эган никогда ничего не расспрашивал лишь для поддержания разговора. Он спрашивал, чтобы оценить ответы.
– Это занятная история, – призналась я. – Можно сказать, я из разных мест. И нет, у меня нет второго имени.
– Из разных мест? Сделай одолжение, объясни нам. – Он явно заинтересовался.
Я охотно рассказала:
– С ранней юности мои родители много путешествовали в силу своих религиозных убеждений. Они занимались миссионерством и жили в разных странах, так что в детстве вокруг меня не было какого-то одного народа или одного культурного пространства. Родители приехали сюда, когда мне исполнилось десять лет, и мы остались, поскольку их церковь оказалась в центре громкого скандала и была распущена после предъявленных серьезных обвинений.