Идеальный друг

Сутер Мартин

– Ты что, смеешься?

– Нет, я серьезно. Мне интересно.

– Разное. Я была журналисткой.

– Где ты работала?

– В «Оберлендском вестнике».

Марлен работала прежде журналисткой в «Оберлендском вестнике».

Фабио насторожился:

– Там когда-то работал Лукас.

– Я знаю. Он ушел спустя некоторое время после того, как я попала туда на стажировку.

– Я понятия не имел, что вы с Лукасом были знакомы.

Марлен еще тогда была знакома с Лукасом (!).

–

И вы поддерживали контакт?

– Конечно, контакты с журналистами – моя профессия. Ему я тоже послала приглашение.

– Ты послала приглашение ему,а явился я?

– Я же говорю, что удивилась, когда пришел ты.

Она послала приглашение Лукасу, а пришел я.

– А ты хоть представляешь – почему?

– Ты сказал, что тебя интересует этот продукт.

– Молочный напиток?

Напиток с бифидобактериями, обогащенный клетчаткой пшеницы. Пробиотические микроорганизмы в бифидусе способствуют пищеварению, укрепляют иммунную систему, повышают способность организма усваивать кальций и улучшают работу щитовидной железы, поскольку содержат йод. Клетчатка пшеницы служит балластным материалом. Это называется functional food. [5]

Неужели меня мог заинтересовать какой-то молочный напиток с пшеничной клетчаткой?

5

Функциональная пища (англ.).

– Чем ты больше рассказываешь, тем меньше я понимаю, зачем туда пришел.

– Может, это был предлог.

– А настоящая причина?

Она улыбнулась.

– Ты имеешь в виду себя? Но я же совсем тебя не знал.

– Зато Лукас знал.

– Ты хочешь сказать, что Лукас так тебя расхвалил, что мне оставалось только ринуться на завтрак для прессы в честь бифидуса? Ах, Марлен, если человеку уже не шестнадцать, такие фокусы не проходят.

Или все это подстроил Лукас?

– Во всяком случае ты в тот же вечер пригласил меня в «Республику».

– Это была моя идея?

– Пойти в ресторан? Разумеется.

– Я имею в виду «Республику».

– Конечно.

Ужин с ней в «Республике» (!).

– А потом ко мне. А потом к ней (!)

То, что узнал Фабио, складывалось в поразительную картину. На следующий день они договорились вместе пообедать. В «Гринхаузе», вегетарианском ресторане, недалеко от места работы Марлен. Вечером она готовила ужин. То есть собиралась приготовить. Но до этого дело не дошло. Потому что они прямиком отправились в постель.

На следующий день, в пятницу, они условились пойти в кино. (Это совпадало с одной из скудных записей в ежедневнике Фабио.) Ей в тот вечер пришлось задержаться на работе, поэтому они договорились встретиться прямо у кинотеатра. Он купил билеты. Они пропали – так и остались

лежать в записной книжке Марлен.

– В тот вечер я тебя спросила, почему ты никогда не остаешься на ночь.

– И что?

– На следующий день ты захватил с собой сумку с вещами.

Выходные они провели в постели. Рано утром в понедельник он ушел на работу. Во второй половине дня прогулял футбольную тренировку. Они снова ужинали в «Республике», а потом пошли к ней.

– И ни слова о Норине?

– Нет, никогда. В больнице ты впервые при мне назвал ее имя.

– И ты не имела понятия, что у меня есть постоянная привязанность?

– Только когда ты снова захватил с собой свою сумку.

– Когда это было?

Марлен заглянула в ежедневник:

– Во вторник. Я устроила тебе интервью с доктором Марком, нашим главным технологом. О широком ассортименте наших продуктов в настоящем и будущем.

– У меня в ежедневнике об этом ни слова.

– Во вторник в девять ты поехал со мной в наш офис. Забрал свои вещи и захватил с собой сумку. Вечером мы договаривались встретиться. Но потом ты все отменил.

– Чем я это объяснил?

– Сказал, что у тебя много работы. Завтра. И послезавтра. Тогда я подумала, вот все и кончилось.

– Но не кончилось?

– Не кончилось. Но все стало по-другому. Я стала твоей тайной.

– Я так сказал?

– В этом не было надобности. Мы еще встречались изредка. Но ты никогда не оставался на ночь. И мы никогда не ходили в рестораны, где бывали твои коллеги и друзья. Конечно, кроме Фреди.

– Фреди?

Марлен засмеялась:

– В общем-то, Фреди ты мог бы и вспомнить. Вы были знакомы задолго до восьмого мая. Фреди Келлер.

– С Фреди Келлером я не виделся много лет.

– Когда мы с тобой познакомились, вы были самыми близкими друзьями.

Во втором часу ночи Фабио захлопнул свою тетрадку и запихнул ее в ящик тумбы под письменным столом. Он нашел больше вопросов, чем ответов.

Только перед рассветом они прекратили попытки хотя бы физически приблизиться к Фабио тех первых ночей.

На следующий день Фабио вывел из подвального гаража свой велосипед. Прошлым летом он позволил себе приобрести английский гибрид-байк, весьма элегантный компромисс между горным и городским вариантом. Рама из серебристого алюминия, руль и седло на гидравлических пружинах. Багажника не было, поэтому Фабио обычно брал с собой свою сумку-рюкзак.

Он проехал вверх по пандусу до гаражных ворот и свернул на Амзельвег. Метров через сто он был вынужден признаться, что врач-терапевт была права. Он чувствовал себя неуверенно. Он, севший на велосипед чуть ли не прежде, чем научился ходить, ехал теперь так, словно в любую минуту мог свалиться. Он, который умел петлять между колоннами, как заправский трюкач, теперь сверхосторожно, издалека объезжал припаркованные автомобили, как будто они в любую минуту могли на него наброситься. Он подумал, что надо бы вернуться и сесть на трамвай. Но поступить так ему не позволила гордость.