Идеальный Дворецкий

Фрост Валери

— Ты прямо, как моя мама! — Разозлилась Вася, отвернулась от меня и помахала рукой кому-то внизу. — Ничего страшного не будет. Мы с папой уже год катаемся и все в порядке.

Так, ясненько. Пока мы с Олесей тихо-мирно обсуждаем веяния моды, они с родителем учатся сворачивать себе шеи в особо извращенной форме.

— Нет, дорогая, прости, я в этом не участвую. Лучше я старым, проверенным способом.

Обожаю, когда мотор шепчет. Когда машина идет по ровной дороге, как по маслу. За окнами мелькает разукрашенный в зебру отбойник, справа сидит мужчина, которого

тебе так давно хотелось заткнуть за пояс, и держится мертвой хваткой за ручку над дверцей, мило тебе улыбается, а про себя молит Бога, чтобы поскорее закончился этот ужас. Двести двадцать. Скорость, как напряжение. А в салоне даже не чувствуется.

— Я так понимаю, Катерина, что у вас папа — высокопоставленный чиновник, и сможет купить вам новые права бесплатно.

Дворецкий зол. Пускай, не напуган, но удивлен. Уже хорошо.

— Вы, Антон, не пытайтесь меня обмануть. В силу собственных наблюдений, должна отметить ваш высокий профессионализм. Вы давным-давно знаете, что папа у меня далеко не чиновник, и точно не богач. А ехать без превышения скорости на такой машине да по такой дороге — преступление.

Спорить со мной никто не стал, и я в благодарность убрала ногу с педали газа.

Василиса была увлечена Генрихом. Гуляли вместе, обедали вместе, наряды выбирали вместе, на байке ехали вместе. Слава Богу, хоть шлемы были у каждого свой.

По возвращении в отель я затянула Васю к себе.

— Смотри, — я ткнула пальцем в экран, — видишь?

Подружка не видела. Пришлось объяснять.

— О! — Протянула девушка. — А там проверяла?

— Глянула одним глазком.

— Ну, давай я вторым гляну, — Василиса мгновенно заглотила наживку, понеслась в ванную. — Ой-ой! Я тут еще нашла!

Фрагменты, так заинтересовавшие меня на фото, обнаружились и на стене. Причем не в одном месте.

— Знаешь, — Василиса стояла напротив черной ванны, подпирая задумчиво подбородок одной рукой, — это ведь не просто так.

У меня не было слов.

— Когда здесь начались внутренние работы, мама рассказывала, — посчитала нужным объяснить девушка, — что некоторые помещения очень хорошо сохранились еще со времен первой постройки. Ведь во Вторую Мировую лечебницу разбомбили, потом отстраивали заново. Но некоторые детали остались такими, какими их задумывал Толвинский. В этом крыле сохранились те комнаты, в которых мы сейчас и живем: твоя, моя и папина. Вот здесь, — Василиса обвела пальцем стену за ванной, — вообще удивительная история была. Чтобы не сбивать плитку и не морочить голову с выравниванием стены под оштукатуривание, мастера просто повесили огромную гипсовую плиту. Одним выстрелом двух зайцев.

Я нахмурила брови — ничего не понятно.

— Они выровняли стенку и утеплили комнату. Прослойка воздуха между стеной и гипсовой плитой сыграла роль утеплителя.

— И звукоизоляции.

— Точно, — подтвердила Вася, тогда получается — одним выстрелом трех зайцев. Так вот, когда сняли эту плиту, обнаружили стену, выложенную стеклянной плиткой. Мама тут дневала и ночевала, была в бешенном восторге от этой находки. Больше нигде

во все лечебнице не было ничего подобного. Везде обычная керамическая плитка с узорчиками. А тут — стеклянная.

— Да, — согласилась я, — необычно.

— И как красиво. Ты посмотри, никаких изысков, сам бетон под плиткой, ну, или на что там в те времена сажали плитку, разукрашивает обычное, хоть и не очень ровное, стекло заковыристыми орнаментами. Сейчас такая стилизация будет стоить кучу денег. Стекло ведь хрупкое!

— Да, и вот надо же — выдержало бомбежку, прошло через войну.

— Ну, хватит экскурсов в историю. Давай еще раз глянем.

В дальнейшем мы обнаружили еще несколько фрагментов, совпадающих по рисунку.

— Это надо сфотографировать и обработать. Думаю, что раньше здесь был какой-то рисунок, но со временем бетон осыпался и нарушил общую картину. Если мы снимем на камеру, я смогу почистить, добавить контраста. Вдруг что-то выйдет?

Уговаривать девушку не пришлось. Однако мы столкнулись с проблемой — мешала шикарная ванна. Попытки сдвинуть произведение сантехнического искусства не увенчались успехом — чуть пупы не поразвязывались.

— Надо звать на помощь грубую мужскую силу, — решила Вася и ринулась на выход.

— Стоп! Им нельзя рассказывать про… — я осеклась. — Вот черт!

— Что? — Вася жаждала объяснений.

Думала, напишу на бумажке, однако, если нас уже услышали, то есть ли смысл и дальше играть в шпионов. Я знаю, что вы знаете, а он знает, что я знаю, и они уже знают, что конкретно мы знаем.

— Надо звать определенную мужскую силу, — я потянулась к телефону. — Господин Дворецкий? Не могли бы вы… Хорошо. Ждем.

Через пять минут в дверь аккуратно постучали.

— А зачем вам двигать ванну? — Вопрос Антона озадачил меня. Зачем спрашивать, если сам обо всем прекрасно знаешь?

Я развела руками.

— Сегодня какие-то проблемы с техникой, — продолжил Дворецкий, — большинство записей за этот день бесследно исчезли. А попросту — не сохранились. Скорее всего, наши программисты что-то нахимичили.

Ах, вот оно что! Хорошо, что Вася в этот раз не стала бежать впереди паровоза. Следовало срочно изображать настойчивых, но совершенно недалеких.

— Нам нужна вот эта стена для фото-сессии, — сообщила я, накручивая локон на указательный палец.

— А другая стена вам не подойдет, милые леди? — Подыгрывает или издевается?

— Нам нужна именно эта! — Вступила Василиса. — И мы знаем, что она не прикручена к полу.

— Зато к стоку воды прикручена, — попытался откреститься от авантюры Дворецкий.

— Тогда нам нужен еще и сантехник!

— А может, мне еще и папу позвать, чтобы тоже помог?

— Не надо папу, Василиса, — образ капризной принцессы девушке удавался всегда, — мы сейчас все сделаем.

Спустя полчаса мы, наконец, смогли избавиться от компании и сделать большое количество снимков.

Удивленные, недовольные, но не привыкшие обсуждать приказы начальства ребятки водрузили славянскую сестру офуро на место и разошлись по делам.