Идеальный круиз
Шрифт:
Профессиональная приветливость не позволяла показывать, но присутствие неуправляемого ребенка в этом царстве гурманов, видимо, конкретно их напрягало.
Пока сладости не растеклись на жаре, остальные тоже решили последовать моему примеру, и все разбрелись по каютам, договорившись встретиться за обедом. Я же опять подумала о хамаме.
День 5. Мохитовый трюфель
Мысль хорошая… была.
Едва я вошла, сбросила обувь, помыла руки, раздумывая куда лучше определить палочки и стоит ли сразу снять пробу, как в дверь
Неужели соседи в гости пожаловали? На палочки?
Получилось как-то двусмысленно, и я прыснула.
На пороге красовался очень довольный собой Джеймс.
– Пригласишь?
И, не дожидаясь ответа, вдавил меня в каюту.
– Чаем угостишь? Я решил не тянуть и попробовать прямо сейчас. Очень уж ты аппетитно ела, – и плюхнулся на мою кровать. Вот нахал! – А у тебя очень мило, – осмотрел бирюзовые стены, пока я включала чайник. Хорошо, что догадалась захватить из дома коробочку с фруктовым чаем.
– Хочешь палочек? – гостеприимно предложила я, пока раскладывала пакетики по чашкам.
– Нет, а ты? – обхватив за талию, он уронил меня на кровать и сразу же, пока не начала брыкаться, подмял под себя. – Я рад, что ты стала меньше времени проводить с этими мутными арабами, – он говорил и одновременно целовал. Так медленно, искушающе, что это больше походило на пытку, чем на ласку. – Поверь, я не дам тебя в обиду, – очертил контур губ кончиком языка, а я почти не понимала, что он говорит. Тянулась за его губами, стараясь продлить тягучее прикосновение. – Я скажу… – больше уже не смог говорить, потому что я все-таки достала его и прихватила приятно-упругую нижнюю губу. – Сандр-ра! – высвободившись, пророкотал Джеймс и уже сам набросился на мои губы, а я с готовностью приоткрыла рот, впуская его.
Бо-о-оже! Джеймс, видимо, уже успел слопать мохитовый трюфель, и сейчас язык, небо – весь рот обволакивала мятно-лимонная сладость.
Хочу-хочу! Еще-еще!
С боем, но я прорвалась в рот Джеймса и едва не потеряла голову от феерии вкуса.
Не растворившийся кусочек лимонного шоколада мы катали языками, стараясь отобрать друг у друга, пока совсем не растерли, и он не растекся сладкой пленкой.
Я совсем не заметила, когда Джеймс успел расстегнуть мои шорты, и уже приподнимала бедра, поощряя его ласки..
– Ты невероятна! – Джеймс прервал поцелуй, и я почувствовала его дыхание сначала на шее, а потом на груди. Горячий рот обхватил сосок прямо через ткань футболки, а я прогнулась, потому что двумя пальцами сдавил возбужденный клитор.
– Что ты делаешь? – я задыхалась, стонала каждый раз, когда Джеймс ослаблял или усиливал давление в такт пульсированию в животе, и старалась стащить шорты вместе с трусами.
– Ты вкуснее любой конфеты, – он развернул меня к себе и припал губами.
Не-ве-ро-ят-но!
Горячий язык ввинтился в меня, и я буквально задохнулась от нахлынувшего удовольствия, а глаза захлопнулись сами собой.
Нервно
О! Боже!
Из глаз посыпались искры, и тут же охнула, когда почувствовала внутри его пальцы.
Даже с одним любовником может быть охрененно, если он знает, как доставить удовольствие – что-то подобное пронеслось в голове, потому что связно мыслить я была не в состоянии.
День 5. Непонятное предложение
Двойной напор языка и пальцев заставлял меня изгибаться, подаваться навстречу глубоким толчкам.
Глубже! Еще глубже!
М-м-м!
Запустила пальцы в его волосы и вжалась в рот.
Господи! Меня сейчас разорвет от захлестнувшего удовольствия. Бедра подбросило еще выше – теснее к горячим губам, глубже пальцы. Шея выгнулась, а из горла вырвался хриплый стон.
– Да, детка! Покажи, какая ты горячая, – Джеймс отстранился и медленно, словно нехотя вывел пальцы.
Я протестующе заскулила и, не понимая, что происходит, распахнула глаза.
Джеймс перекатился на спину и потянул меня к себе.
– Я хочу тебя видеть. Ты восхитительна, – пророкотал он.
А что еще нужно женщине – восхищение.
Мы оба были возбуждены до предела, и я не заставила просить себя второй раз. Наездница, так наездница. После двух арабов мне уже сам черт не брат. Зато теперь я буду хозяйкой положения. И, перекинув ногу через его бедра, начала медленно опускаться.
Прикосновение к разгоряченной коже, и я остановилась.
Теперь уже Джеймс недовольно заерзал.
– Сандра! – прохрипел он и надавил мне на бедра, заставляя опуститься полностью, но теперь уже я хотела поиграть – не отстраняясь, повела бедрами вперед, потом назад, чувствуя горячее скольжение
Да!
– Я хочу тебя! – низкий голос Джеймса прокатился волной от живота до груди и соски заныли, а он одной рукой впивался мне в ягодицы, а большим пальцем – надавил на клитор, и из горла вырвался протяжный стон. – Давай уже, детка! – приподнял бедра.
Удерживая меня и продолжая массировать, отчего я почти ослепла, неглубоко вошел. Джеймс покачивался, постепенно увеличивая амплитуду и проталкиваться все глубже, пока я не подхватила его темп.
Ниже. Ниже. Еще немного ниже.
О, да!
Я наконец-то почувствовала себя полностью заполненной и вжалась еще сильнее.
Сжала мышцы, обхватывая его всего, каждую выступающую венку. Джеймс ответил хриплым стоном, и пальцы с силой впились в бедра.
Медленно приподнялась, облизывая его по всей длине, и резко опустилась. Теперь уже стоны прозвучали синхронно. Снова медленно, протяжно вверх и резко вниз, я вколачивала его в себя, упиваясь властью над его и своим удовольствием, но продолжалось это недолго.