Идеальный мерзавец

Майер Жасмин

Одной рукой придержал ее бедра, а второй направил член в нее.

Она сильнее расставила ноги, сглотнула. Вот тут-то вся ее решимость и испарилась. Головка скользнула по входу, но дальше дело не пошло. Вера была слишком напряжена.

Погладил ее спину и притянул к себе, она с отчаянием набросилась на мои губы. Вот так, девочка, отвлекись. Я исследовал руками ее бедра, изгибы и вел кончиками пальцев по нежнейшей гладкой коже, отчего она каждый раз вздрагивала всем телом. Может быть, и правильнее было бы дать ей

сначала кончить.

Провел подушечками по жарким складкам и ввел в нее один палец. Вера вскрикнула и насадилась сильнее. Шевельнула бедрами, коснувшись члена, позволяя к первому пальцу прибавить второй.

Постепенно она снова расслаблялась, движения бедер снова стали резкими, смелыми. От запаха ее тела голова шла кругом. От поцелуев и укусов горели губы.

Предчувствуя ее оргазм, я вытащил пальцы и направил член в нее. Вера замерла на миг, безусловно, ощутив подмену. Но после с тихим стоном опустилась на меня. На этот раз легко. И полностью.

Я выдохнул сквозь стиснутые зубы. Чудом не кончил сразу же. Перевел дыхание, а Вера откинулась назад и стала двигаться.

Ее глаза были прикрыты. Она приподнималась и опускалась, кусая губы, при этом совершенно никак не взаимодействуя со мной.

Это что еще за хренотень, Вера?

Это кто тебя научил быть такой эгоисткой в сексе?

Я опешил, глядя на то, как она сама трахает меня. Не сказать, чтобы это было новое для меня чувство. Некоторые невесты также использовали меня, как средство собственного удовлетворения, как живая подмена резинового друга. Но от Веры такой подставы я не ожидал. Она отчаянно пыталась кончить и, похоже, действительно думала, что сможет этого добиться без моего участия.

И тогда я прозрел.

Юра, твою мать! Мало того, что не женился, ты ее еще и на голодном пайке, что ли, держал?! Она поэтому по старой памяти решила действовать сама?

Я впился пальцами в ее талию, сильнее насаживая на себя, и прорычал:

— Открой глаза, Вера! И сейчас же посмотри на меня!

В распахнутых глазах практически стояли слезы. От неудовлетворения и злости на саму себя.

— Я не могу… — всхлипнула.

О боже. Все ты можешь.

Схватил ее за подбородок и сказал:

— Секс это командная игра, Вера.

Совершенное непонимание во взгляде.

О. Мой. Бог.

Юра, ты дебил.

Поцеловал ее, удобнее перехватив бедра. Шевельнул бедрами сам, выбивая из нее тихий грудной стон. Настоящий стон удовольствия, а не отчаяния, как раньше.

— Держись за мои плечи.

Приподнял ее бедра так, что вышел из нее полностью. И снова вошел, глядя, как темнеют от острого наслаждения ее глаза. Вышел и снова вошел, медленно и во всю длину, и Вера выгнулась в пояснице, заерзала на месте. На этот раз не только получая удовольствие, но и отдавая его взамен.

Молодец, девочка. Быстро учишься.

Приподнял ее бедра и стал

вбиваться сильнее. Вера приоткрыла рот, запрокидывая голову назад, а я словил ртом один из сосков и прикусил зубами.

Она менялась на глазах. Запустила пальцы в мои волосы, провела языком за ухом, вызывая дрожь в теле. Меня прошило насквозь острым удовольствием.

Она выгибалась, позволяя проникать всё глубже. И так вращала бедрами, что у меня аж перед глазами темнело, и я двигался быстрее. Еще быстрее. Руки сами нашли ее сокровенную точку удовольствия. Губы — ее соски.

Вера вцепилась в мои плечи до боли, замерла, затаив дыхание, и взорвалась, громким сильным стоном выбивая из меня остатки самообладания. Я почти не выходил из нее, только брал еще сильнее и глубже, еще и еще, на уровне рефлексов точно зная, что…

Да!

За ее первым оргазмом тут же последовал второй.

И тогда я, наконец, отпустил себя.

ГЛАВА 33

Вера

— Я сейчас вернусь, — прошептал Марк, и сгрузил меня на диван.

Два раза!

Нет, не так.

ДВА РАЗА ПОДРЯД! Я могу кончать два раза подряд и даже раньше, чем это сделает мужчина.

На губах застыла улыбка, а все тело фантастически приятно ныло. Я могу. Я живая. Не дефектная, не поломанная и мне не нужно лечиться. Плевать, что сейчас я даже не могу пошевелиться и меня почти размазало по этому дивану. Такой живой, как сейчас, я себя еще никогда не ощущала.

Я чувствовала, как Марк пересадил меня на диван, поднялся. Слышала, как хлопнула крышка мусорного ведра, и, наконец, поняла, что в тот раз — в аэропорту, — он спустил презерватив в канализацию. Вот почему завершающим аккордом их секса был звук сливаемого бачка.

Спокойно, Вера. Ты знала, на что шла, теперь не путай теплое с мягким. Никаких обязательств. Отношений. Никакого общего будущего. Только чистый секс без любви.

Непривычно, необычно и даже в чем-то неприятно, но живут же другие люди. И мне как-то надо. Очень надо хоть немного глотнуть свежего воздуха, иначе свихнусь в том болоте, в которое превратилась моя жизнь.

Марк вернулся — почувствовала, как прогнулся под ним диван, как на мои плечи лег мягкий теплый плед. Марк устроился рядом, коснулся плеча.

— Ты как, Фиалка?

Я уставилась на него.

— Как ты меня назвал?

— Нежная фиалка, вот ты кто, Вера. Наивная нежная фиалка.

Это называется без «обязательств»? Это вот так спят люди без «отношений», что потом сыпят ласковыми словечками, при этом ненавязчиво поглаживая? Жестокий выпад, Марк. Не понимаю, зачем ему растапливать мои с таким трудом выстроенные вокруг сердца ледяные стены, но, видимо, я и правда излишне наивна и принимаю за чистую монету то, чего нет и в помине.