Идеальный треугольник
Шрифт:
– Я не совсем хорошо понимаю речь жителей Эрлевана, можно ли мне настроить переводчик?
– Лингформ поможет тебе расшифровать речь. Это не такая большая проблема, - ответил Лессаро. К тому же я уже пробовал говорить с харатом, дав ему минитаб лингформа.
Через минут десять, за которые я не проглотила и кусочка, мы, наконец, отправились на северную половину станции. Харата поместили в железную клетку, ориентированную для крупных хищных зверей. Он разнес на части ту камеру, в которой содержался раньше. Сама же клетка находилась в пустом ангаре. Увидев меня, Шерват дернулся, но цепи не позволяли подойти к решетке. Он, не отрываясь, смотрел на меня.
– Я оставлю вас ненадолго
Я же смотрела на синекожего гиганта и чувствовала свою вину перед ним.
– Ты как? Тебе не причинили вреда?
– взволнованно спросил Шерват.
Лингформ отлично все переводил.
– Нет, Шерват. Со мной обращаются хорошо. Я пришла, чтобы сказать тебе об этом.
Похоже, и он понял, что я ему говорю. Во время побега нам помогал понимать друг друга шисс. А добавляя жесты к речи, я могла справиться и без помощи Малсока. Я выучила тогда самые простые фразы, чтобы разговаривать с Шерватом. Сейчас же, имея лингформ, я могла свободно изъясняться. Подойдя к клетке, я взялась за прутья и прижалась лбом к холодному металлу. На запястьях гиганта кожа была содрана до крови, а вид закованного, полуобнаженного харата вызывал жалость. Но я старалась не показывать ее. Такие сильные личности, как Шерват не любят, когда их жалеют.
– Ты опять пытался спасти меня?
– с нежностью в голосе сказала я.
– Я думал ты в опасности.
– Уже нет. Как ты выбрался из плена дикарей?
– спросила я.
– Ты знала?
– удивленно спросил харат.
– Мне говорил об этом самрен Лессаро, когда я оказалась на станции.
– Значит, он следил за нами...- больше утверждая, чем спрашивая, произнес Шерват.
– Он знал, что ты придешь.
– Да, это я не учел... Мне удалось перерезать веревку, которой меня и других харатов привязали к столбу в небольшом поселении. Ночью, во время сильного дождя мы сбежали. Тропический ливень смыл наши следы и помог оторваться от преследователей. Потом я в небе увидел корабль и пошел в том направлении, в котором он скрылся. Я думал, что тебя схватил арменеец. Его корабль привел меня к станции. Потом наблюдал за встречей самрийца и того, кто нас преследовал, а еще чуть позже я увидел тебя. Ты была так близко, но с тобой рядом шла самрийка. Я не мог подать тебе сигнал и поэтому с ребятами затаился неподалеку. Арменеец каким-то образом узнал о том, что ты здесь и поэтому прибыл на станцию. Больше ждать было нельзя. Когда наступила ночь, я пришел за тобой.
– Я крепко спала из-за снотворного, принятого незадолго до твоего появления и думала, что ты мне приснился. Я... не могла никак уснуть. И ты все-таки нашел меня...
– Я не переставал думать о тебе, Анастасия. Боялся, что ты погибла.
– А я и погибла бы, не появись тогда Эньен Лессаро. Он спас меня.
– Только поэтому он не умрет, когда я выберусь отсюда и заберу тебя с собой.
Я промолчала. Меня удивила мысль, что мне не хочется улетать в неизвестность, пусть и в компании верного друга. Это было странно. Ведь недавно я вся горела, вспоминая наш поцелуй, и желала оказаться рядом с ним. А сейчас ничего. Перед глазами все время стояло лицо арменейца. Печальное и уставшее. Не из-за того ли, что ищет меня? Мое сердце забилось чуть сильнее. Мне хотелось так думать. И я абсолютно была уверена, что помочь вернуться на Землю сможет только он. Почему? Не знаю. Только опять это нестерпимое желание увидеть его еще раз, услышать его проникновенный голос, прикоснуться к нему. Мне казалось это жизненно необходимым. До сумасшествия, до ломки в костях. Без незнакомца я чувствовала себя опустошенной и потерянной. И каждый раз все сильнее. Откуда появлялось это ощущение? Оно словно накатывало и не
– Теперь нет надобности в том, чтобы бежать, - ответила я, стараясь говорить спокойно.
– Начальник взял меня под свою защиту.
– И какова цена этой защите?
– холодно спросил харат.
Вены на его руках вздулись от напряжения. Сильные руки сжались в кулаки. Я понимала, что невольно своим отказом причинила ему новую боль, но вернуть, то, что произнесено вслух уже не могла. Я ведь и сама понимала, что не так все просто. Никто не станет помогать мне за красивые глазки. Хотя они у меня действительно красивые. Многие об этом говорили. И от вопроса Шервата, заданного с таким напускным холодным безразличием, на душе остался неприятный осадок.
– Ты знаешь, что начальника этой станции недавно посетили наши преследователи-арменейцы. Он заинтересовался ими и хочет знать о них больше. Для этого я ему и нужна.
Шерват хотел что-то сказать, но передумал и промолчал. Я обратилась к нему с просьбой:
– Прошу тебя, не сопротивляйся. Эньен Лессаро готов тебя отпустить, если ты перестанешь разносить камеру.
– Ты веришь словам этого острозубого? У меня нет причин доверять ему.
– Как и ему тебе. Но если ты покажешь, что от тебя не будет проблем - он даст тебе свободу.
– У меня по этому поводу большие сомнения, - фыркнул он в ответ.
– Скажи, что ты знаешь об арменейцах? Можно ли им доверять?
– Это очень сильная и технически развитая раса. Мне мало что известно о них, несмотря на то, что я несколько лет работал охранником на одного из представителей планеты Арменея.
– Скажи, а Дарион Тер-на-Лор, тот, кто преследовал нас, смог бы помочь тебе вернуться на свою планету?
При произнесении имени харат вздрогнул. Мне показалось, что он знает этого арменейца.
– Уверен, что нет, - с усмешкой ответил Шерват.
– Да и нельзя мне на Эрлеван.
– Почему?
– Я никогда не смогу приблизиться к своей планете, как раз из-за того арменейца, на которого я работал. И не спрашивай меня почему.
Шерват замолчал. Какую тайну он скрывает? Ясно одно: харат знает об арменейцах больше, чем пытается это показать.
– Если так, нам остается надеяться только на помощь самрийцев. Пообещай мне, хотя бы ради меня, не сопротивляться самрийцам. Если они увидят, что ты не опасен, то выпустят из этой клетки.
Шерват задумался.
– Хорошо, я выполню то, о чем ты просишь.
Я радостно улыбнулась харату и с облегчением выдохнула.
***
Капитан Дарион открыл глаза. Ему снилась его лерен, нежные прикосновения которой приносили ему облегчение. Он чувствовал ее теплое дыхание, сладкий запах ее тела, слышал ее завораживающий смех.
– Капитан?
– бортовой врач на-Рин склонил свою голову над телом леора и проверял датчики-показатели жизнедеятельности.
Арменеец приложил руку к крышке био-фага и то место, к которому прикоснулась его ладонь, засветилось. Прозрачная поверхность бесшумно отъехала в сторону.
– Сколько я был в отключке?
– спросил Дарион бортового врача.
– Тридцать две тризы, мой капитан.
Резко сев, Дарион почувствовал головокружение. Но, в общем, свое физическое состояние он назвал бы приемлемым.
В мед-отсек вошел старший помощник Бриден.
– Рад вас видеть капитан в добром здравии. Я уж начал волноваться.