Идеальный выбор
Шрифт:
София покачала головой:
— Тогда я тоже так подумала. Насколько вообще могла соображать. Но потом я закрыла глаза, а он не исчез. Он остался в моей голове, где-то за глазами. И я поверила, что это сон…
— Или галлюцинация, — вставила Бет.
— Если пара пинт пива, капля виски и чуточку травки способны вызвать галлюцинации.
— Всякое бывает. Словом, ты знала, что парень не существует…
— Но потом я его опять увидела — вчера. Когда одевалась. А вчера утром я была абсолютно трезвой.
— Трезвой, но после пережитого шока немножко не в себе.
— Верно.
— Опять
— Тоже верно.
Бет распрямилась, села поудобнее и закрыла глаза, размышляя. София ждала — в надежде получить ответ, объяснение. В надежде обрести покой.
Наконец Бет снова взглянула на нее, заправила выбившиеся пряди в конский хвост, подложила под спину еще две подушки.
— Ладно. Будем исходить из предположения, что ты знала о нереальности парня, который вдруг объявился в твоей спальне… тем не менее ты дважды за сутки воспроизвела одно и то же видение… О чем это нам говорит?
— Я так давно не трахалась, что крыша едет?
— Он симпатичный?
— Очень.
— Опиши.
— Высокий. Шесть футов и два, а то и три дюйма. Большой, широкий. Красивые руки. Полукровка, то есть на самом деле кровей в нем явно больше, чем две. Не знаю, как его описать, кожа у него коричневая до черноты, но глаза миндалевидные, как у индийца из Южной Индии. Длинные черные волосы, темно-карие глаза, изумительные ресницы. Бет, внешне он просто мой идеал, один к одному.
— Да неужто?
— Что ты имеешь в виду?
— Всего лишь то, что ты описываешь идеального парня, каким его представляешь. Мужчину, о котором ты всегда мечтала, но ни разу не встретила. Вот ты его и сотворила.
— Потому что давно ни с кем не спала?
— Возможно. Он разговаривал с тобой?
София скорчила гримасу:
— О да.
— Чего он хотел?
— Господи, Бет, вот это и есть самое странное.
— А именно?
— Он сказал, что у меня будет ребенок…
— Ах вот как!
— Сказал, что у меня будет ребенок… и… этот ребенок…
— Да не тяни же!
— Этот ребенок станет следующим Мессией.
— Ага. Понятно. — Бет улыбнулась, засмеялась, но, обнаружив, что София не шутит, не без труда спрятала улыбку.
— Теперь тебе ясно, Бет? Наверное, я все-таки чокнулась.
— И у него были крылья, у этого сногсшибательного незнакомца?
— Нет.
— Нимб?
— Нет.
— Длинное белое одеяние?
София помотала головой:
— Кончай, Бет, ничего подобного. Он был нормальный… обычный… Вроде бы обычный, но на самом деле нет. Синие джинсы, черная футболка… Ой… — она умолкла на секунду, — и с босыми ногами.
— Ты только сейчас сообразила?
— Тогда мне это не показалось странным.
— И он объявил, что ты беременна?
— Нет… то есть, да. Еще он сказал, что я не обязана.
— Не обязана?
— Соглашаться. Становиться матерью. Но прежде еще никто не отказывался.
— Откуда нам об этом знать. Вряд ли те девушки, которым предлагали место Девы Марии, стали бы об этом распространяться. Рискованные
— Бет, он сказал, что я та самая. Вообще-то выбор за мной, но меня уже избрали.
— Хм-м.
— Что значит это «хм-м»?
Бет неуклюже подалась вперед:
— Послушай, от недостатка секса крыша запросто может поехать, хотя, опираясь на мой клинический опыт, я скорее склоняюсь к следующему диагнозу: отчаянная сексуальная озабоченность, но более всего жажда внимания. Мания величия в цвету. Беру свои слова обратно, София, ты шиза.
— Спасибо.
Бет ухмыльнулась:
— Впрочем, имеется и альтернативное объяснение: общение со мной заставило тебя осознать неимоверные радости материнства, и естественное стремление к продолжению рода взяло верх. Страшная первобытная сила, ген материнства, неистребимая животная суть наконец-то накрыли и тебя.
София оглядела Бет, ее разбухший живот, отекшие щиколотки, осунувшееся лицо.
— Боюсь, ген материнства мне по наследству не передали. — Она усмехнулась. — Даже роскошью твоей безусловно прекрасной беременности меня не соблазнить. Ребенок никаким боком не входит в мои планы, Бет. По крайней мере, не сейчас.
— Почему?
— Ни партнера, ни нормального жилья, ни времени, ни работы.
— У тебя есть работа.
— А кто будет сидеть с ребенком с восьми вечера до четырех утра? Не всякая нянька согласится.
Бет удовлетворенно кивнула:
— Справедливо, а что еще?
— Ты о чем?
— Что еще происходит? Наверняка случившееся как-то связано с твоим желанием — или нежеланием — стать матерью. Что еще ты чувствуешь по этому поводу?
София тряхнула головой, закрыла лицо руками.
— Не знаю. Ничего. Мне двадцать восемь лет. Я не знаю толком, чего хочу от жизни, какой уж тут ребенок Я всегда думала, что, наверное, когда-нибудь это случится, рожу малыша, но чем старше я становлюсь, тем дальше от меня этот день. Мои родители были немолоды, когда у них появилась я, но они жили вместе и до сих пор живут, и им хорошо друг с другом. Наверное, я всегда считала, что сначала надо найти подходящего человека, с которым у меня сложатся хорошие отношения, и тогда я захочу ребенка. Может быть, захочу. Через какое-то время.
Бет откинулась на спинку стула.
— А что, если ты беременна?
— Вот это меня больше всего достает… Понимаешь, я не хочу, чтобы меня посещали видения, потому что это значит, что я реально тронулась. Но с другой стороны, если мне не привиделось и парень существует, тогда его слова — тоже реальность. И я беременна. И поверь, Бет, мне этого не нужно.
Бет, глядя на свою младшую подругу, задумчиво покачала головой.
— Верю. Хотя должна заметить — как твой бывший психотерапевт и нынешний друг, — если ты будешь дожидаться идеального парня, то скорее всего никогда не забеременеешь. Идеальных не бывает, детка. — София застонала, а Бет продолжала: — Впрочем, думаю, мы можем с легким сердцем отбросить вероятность беременности. Куда более вероятным нам представляется следующий диагноз: рехнутая от рождения.