Идефикс. Часть первая.
Шрифт:
– О нет, увольте. Возьмите с собой сына барона Ньюмена. Полагаю, ему не составит труда сопроводить вас в столицу. Мэри, Николас ведь проявлял интерес к театру, насколько мне помнится? Или это была опера?
– Николас проявляет интерес ко всему, к чему его проявляет наша Мэри, – хихикнула Грейс, тотчас получив от сестры тычок под столом.
– Разве что поверхностно, – сдержанно ответила старшая Мильтон. – Но он безмерно симпатизирует Лондону и, думается мне, действительно будет рад его посетить.
– На том и условимся, – кивнул граф, наградив супругу многозначительным взглядом. Тема была закрыта. – Вы довольны, душа моя?
– Более чем, милорд.
Акт
В Лондон Мэри, Грейс, миссис Мильтон и сын барона Ньюмена прибыли за день до знаменательного события.
Погода стояла на удивление ясная. Слуги, заблаговременно оповещённые о прибытии хозяев, уже подготовили спальни и теперь хлопотали на кухне. Эрин с порога удалилась к себе, сославшись на усталость, Грейс решила распаковать вещи и, в конце концов, определиться какое из платьев наденет на премьеру, а Мэри и Николас попросили подать в гостиную чай.
Графиня и сэр Ньюмен познакомились в раннем детстве. Будучи сыном доброго приятеля Роберта Мильтона, этот джентльмен был вхож в его дом с рождения. Юношу знавала и почившая Джорджиана, ставшая по просьбе супруги барона крёстной матерью мальчика. А когда бедняжка скончалась, именно в лице Николаса Мэри обрела единственное утешение.
В тот год Ньюмен, с позволение графа, переехал в имение на всё лето. В неистовом желании утешить подругу, молодой человек каждый день скрашивал её досуг увлекательными беседами, прогулками и чтением вслух, даже научился играть на скрипке, чтобы Мэри могла ему аккомпанировать. Вскоре детская привязанность баронета переросла в нечто более многогранное. Но леди Мильтон была слишком юна и наивна, дабы познать глубину любви отличную от братской. А Николас, достигнув определённого возраста, покинул Хартфорд, чтобы изучать медицину в столице. Разумеется, всё это время молодые люди поддерживали связь. Ньюмен регулярно писал Мэри о своих успехах. Она, сопровождая отца в деловых поездках, навещала новоиспечённого студента в Лондоне. И всё же вынужденная разлука сыграла свою роль. Николя так и остался в сознании Мэри старшим братом. В то время как сам джентльмен, вернувшись в родные края, осознал, что видит в графине не только надёжного друга, но и молодую женщину, заставляющую его сердце биться чаще. Увы, в делах сердечных Николас Ньюмен никогда не отличался напористостью. Он был скромен, добродетелен и крайне страшился потерпеть неудачу, оттого и держал вспыхнувшие симпатии при себе.
В гостиную вошла служанка. Поставив поднос с чаем на столик подле софы, она уже собралась удалиться, как Мэри вручила ей конверт.
– Распорядитесь, чтобы его доставили по адресу не позднее, чем к ужину.
– Да, леди Мэри, – учтиво поклонившись, служанка тотчас покинула залу.
– Письмо? – усаживаясь в кресло, деловито осведомился Николас. – Кто адресат?
– Я решила сообщить Арлин, что мы прибыли в Лондон. Надеюсь, она в скором времени нанесёт нам визит.
– Арлин Йорк? – внезапно помрачнев, уточнил Ньюмен.
От внимания леди не ускользнула резкая перемена настроения друга, как и от него, её придирчиво вопросительный взгляд.
– В чём дело Николя? Мне казалось, что в наш прошлый визит вы с мисс Йорк, как бы это выразиться, неплохо поладили. Её мать даже шепталась с другими дамами о возможности помолвки.
– Храни меня господь от подобных перспектив! – трагично воскликнул Николас.
Взяв в руки чашку, Мэри посмотрела на джентльмена, иронично усмехнувшись. Её всегда забавляло поведение Ньюмена в те редкие мгновенья,
– Отчего же? Арлин девушка образованная и крайне привлекательная, не находишь?
Николас недовольно поджал губы, очевидно не желая продолжать разговор на данную тему.
– Или тебя смущает отсутствие у мисс Йорк титула? Но, справедливости ради, стоит отметить, что её отец ведёт дела с Аланом Линчем и весьма преуспел в торговле табаком. Его доход вполне соизмерим с некоторыми представителями аристократии. Уверяю, он обеспечил своей дочери достойное приданое.
– Мэри! – не стерпев, возмущённо перебил графиню Ньюмен. – Неужели ты взаправду считаешь, что при выборе жены я буду опираться на финансовую сторону вопроса?
– Нет, не считаю, но и не вижу иных причин, – поспешила оправдаться леди. – К тому же, мне доподлинно известно, что мисс Йорк была весьма заинтересована.
– Возможно, в прошлом году Арлин действительно проявляла ко мне излишнее внимание, которого, к слову, я всячески пытался избегать, но почему мы говорим об этом сейчас?
– Не знаю, мне показалось это уместным.
– А мне нет! И дабы поставить точку раз и навсегда, я со всей ответственность заявляю, что мисс Йорк меня не привлекает.
На несколько секунд Мэри замолчала, обдумывая услышанное, но вскоре заговорила вновь, не желая сдаваться.
– Сколько мы знакомы, Николя?
– Прилично, – сухо отозвался джентльмен.
– И за все эти годы я ни разу не видела, чтобы ты проявлял интерес к кому бы то ни было, хотя девушек, что взирают на тебя с восхищением, предостаточно.
И то являлось истинной правдой. Николас Ньюмен был юношей весьма привлекательным. Статный брюнет, всегда одетый с иголочки, с мягким взглядом и трогательной улыбкой. Его ясные глаза василькового цвета даже в минуты злости лучились милосердием. Речь, при любых обстоятельствах, была размеренной, сдержанной, а манеры безупречны. Он отличался завидным трудолюбием, не был заносчив и не имел привычки делить людей на классы. Год назад вернувшись из Лондона, начинающий доктор открыл в Хартфорде смотровой кабинет, где вёл приём невзирая на происхождение пациентов. Прибавим к вышеупомянутому, что на правах старшего сына барона в будущем Николя имел все шансы обзавестись приличным состоянием и получим весьма перспективного жениха.
– Разве? Не замечал, – задумчиво произнёс молодой человек.
– В том-то и беда, милый друг, в том-то и беда. Мне кажется это странным.
– А мне разумным, – улыбнулся Ньюмен.
Джентльмен хотел прибавить что-то ещё, но в гостиную вошла Грейс. Она была крайне чем-то опечалена и, опустив условности, плюхнулась на софу рядом с сестрой, точно мешок набитый мукой.
– Катастрофа! – жалобно простонала мисс.
Мэри и Николас многозначительно переглянулись. На губах последнего появилась еле заметная усмешка.
Грейс Мильтон значилась девушкой образованной, разбиралась в искусстве, училась игре на фортепиано, знала несколько языков, как и подобает истинной леди, но иногда вела себя крайне предсказуемо и типично.
– Только не говори, что тебе нечего надеть, – как можно мягче, предположила Мэри.
– Совершенно… – протянув по слогам, взвыла девица, драматично закатив глаза.
– У меня такое ощущение, что мы посетители театр, не выходя из дома, – хохотнул Николас, тут же ловя осуждающий взгляд старшей Мильтон.