Идеи эстетического воспитания. Антология в 2-х томах, том 1

Коллектив авторов

Иногда лучше дать человеку самому осознать ошибку, чем рубить сплеча.

Посмотрев снисходительно на старшую сестру, которую вечно заносило, я аккуратно развернул салфетку с фамильным гербом.

— Благодарю за заботу, — спокойно сказал я. — Хотя, как будущий патриарх рода, пожалуй, могу сам решить, что мне есть на завтрак.

— Патриарх? — она фыркнула, откинув волосы за спину. — Тебя из академии выгнали, значит, ты просто слабак. Как был книжным червём, так и остался. А я… — Варя

гордо выпрямилась, — мой учитель говорит, что вот-вот достигну второго, а через два года — третьего уровня владения магией земли.

— Молодец, — искренне похвалил я, отхлебнув только что поданный чай. — Кстати, а ты не знаешь, что нужно для подачи заявления на патриарха?

Я нарочно замолчал, давая ей понять, что вопрос важный.

— Кроме третьего уровня магии, конечно.

— Нет, не знаю и знать не хочу! — выпалила Варя, глаза которой расширились от удивления. Похоже, до девушки начало доходить: младший брат уже достиг того, чего она пока только добивается.

Третий уровень. Это не просто цифра. Это признание, это власть, это право.

— А как ты провела этот год у тётки? — продолжил я будто невзначай. — Вдали от семьи…

Она прикусила нижнюю губу: не от боли, а от досады.

— Какое тебе дело? Деньги приходили от маменьки, и я не обязана отчитываться перед тобой, — язвительная улыбка тронула губы Вари. — Это же не твои были деньги, верно?

Мне хотелось рассмеяться. Она всё ещё считала, что достоинство можно купить внешним блеском, дорогим платьем и уверенностью в себе. Не понимала, что настоящая сила у того, кто даёт эти деньги.

В этот момент в дверях появилась мать. Её строгий взгляд мгновенно заставил Варю съёжиться как провинившегося котёнка.

— Ошибаешься, дочь, — мягко, но не допуская возражений, произнесла мама, занимая место за столом. — Каждая монета, что приходила тебе, была заработана Кириллом. Без него… — она многозначительно посмотрела на Варю, — ты бы и новых башмаков не имела.

Варя надула губы, её пальцы сжали край скатерти. Я видел, как она хочет возразить, но под маминым взглядом лишь угрюмо отодвинула тарелку.

— И впредь не смей занимать место во главе стола. Это место Кирилла, — мама посмотрела на дочь взглядом, не терпящим возражений. — Понятно?

— Как скажете, Ирина Владимировна, — процедила Варя, опуская голову.

Мама улыбнулась той самой тёплой материнской улыбкой, которая могла растопить любой лёд.

— Кто хочет свежих булочек с корицей?

Атмосфера за столом мгновенно смягчилась. Тася радостно закивала, а Машка принесла новую корзинку с хрустящей сдобой.

Вот так мать управляла всем: не криком, не указаниями, а одним своим присутствием.

Во время завтрака я по-прежнему ловил на себе взгляд Вари. В

её глазах читалась не только обида, но и что-то ещё… благодарность?

Она явно понимала, что я мог при всех напомнить о вчерашнем позоре с Макаром. Но не стал этого делать. И за этот маленький акт милосердия, казалось, была признательна.

Тася тем временем уже вовсю рассказывала о новой книге, которую ей подарила гувернантка, а мама аккуратно подлила мне чай.

На мгновение мне показалось, что всё как прежде: мы обычная семья, собравшаяся на завтрак.

Только собрался откусить кусочек ещё тёплой булочки с корицей, как в дверях столовой появился Осип Гурьев. Его обычно невозмутимое лицо сегодня выдавало беспокойство, пальцы нервно перебирали край сюртука, а взгляд метался по комнате, будто мужчина искал что-то за моей спиной.

— Кирилл Павлович… — начал Осип, почтительно поклонившись матери и сёстрам, — мы ожидали вас на производстве ещё вчера…

Вчера…

Я мысленно вздохнул. С заявлением в академии, судом за наследство и спасением Варвары из лап того газлайтера день прошёл как в тумане.

— Дайте мне… — я взглянул на часы: без десяти девять, — пятнадцать минут. Переоденусь и подойду.

Осип кивнул, но его глаза упёрлись в меня с немым криком: «Это срочно». Он поклонился ещё раз и вышел.

— Что-то случилось? — спросила мама, поднимая бровь.

— Просто производственные дела, — успокоил я её, быстро доедая булку. — Иван, наверное, опять что-то усовершенствовал без моего одобрения.

Пройдя в свою комнату, я отодвинул тяжёлую тумбу и с помощью магии земли аккуратно приподнял каменную плиту на полу, под ней лежал мой походный рюкзак.

Внутри, в специальной коробке, обитой медными пластинами — мой аналог клетки Фарадея — покоилась пробирка с антимагическим веществом.

Осторожно достал её, проверяя состояние макра. Всё хорошо, вчера я всё-таки успел положить свежий.

Поменял магический кристалл, так как старый был израсходован примерно на две трети, и вернул пробирку в коробку.

Иван должен был подготовить новую лабораторию, где я планировал смело начать эксперименты, подальше от посторонних глаз и под усиленной охраной.

Запрятал рюкзак обратно в тайник и поставил тумбу.

Сначала разберусь с текучкой. А потом уже заберу вещество и займусь настоящим делом.

Последний раз оглядев комнату, чтобы убедиться, что следов тайника не видно, я переоделся: тёмные брюки, простая рубашка, пиджак.

По пути к выходу я задержался на мгновение в дверях столовой. Мама и Тася оживлённо обсуждали планы на день, а Варя угрюмо ковыряла вилкой в тарелке.

— Вернусь к вечеру! — крикнул я, выходя из дома.