Идеи эстетического воспитания. Антология в 2-х томах, том 1
Шрифт:
Мы замолчали. В его словах не было пафоса или боли. Только чёткая цель.
— Ну что ж… — Амат хлопнул друга по плечу. — Тогда держись, дворянин.
Мы молча сделали по глотку.
Все взгляды обратились ко мне.
— Кирилл, а как у тебя дела? Получил свои бумаги?
— Да, друзья, — я достал из кармана документ с гербовой печатью. — Наконец я стал полноправным патриархом рода Пестовых. Буквально сегодня вступил в права.
Комната оживилась. Амат свистнул, Митя усмехнулся, а Сергей поднял
— За нового главу рода!
— За нового главу! — повторили остальные.
— А в сокровищницу заглянул? — спросил Митя с хитрой ухмылкой. — Или опять всё отложил на потом?
Я покачал головой:
— Нет, не успел. Сначала хотел встретиться с вами.
И правда, этот вечер был важнее.
— Потом наши пути, скорее всего, надолго разойдутся, — сказал я, обводя взглядом друзей.
Тишина повисла в воздухе. Мы понимали, что каждому предстоит свой путь.
— Значит, надо выпить за то, чтобы они снова пересеклись, — Митя поднял бокал. — На новом этапе жизни.
— За встречу в новых обстоятельствах! — добавил Амат.
— За нас, — просто сказал Сергей.
Я тоже поднял кубок.
За тех, кто не сбежал в самый сложный момент. За тех, кто остался рядом, когда всё начинало рушиться.
Амат громко щёлкнул пальцами, вызывая официантку:
— Принеси нам бутылочку. Пусть будет крепче. Сегодня день особенный.
Внезапно Митя со звонким стуком поставил кубок на стол.
— Посмотрите на нас, — сказал Романов, обводя взглядом остальных. — Мы больше не те четверокурсники, какими были. Судьба сделала из нас других людей.
Я медленно оглядел друзей: Амат, с его решимостью и прямолинейностью, мог стать самым сильным магом империи; Сергей, чьё сердце разбито, но дух не сломлен; Митя, который будто бы переродился из шутника в настоящего стратега. И я… я стал тем, кем никогда не планировал быть — главой древнего рода Пестовых.
— Но мы должны остаться братьями, — продолжал Митя, — хотя бы в душе.
Амат первым протянул руку:
— Клянусь!
Сергей положил свою поверх:
— Клянусь!
Я присоединился:
— Клянусь!
Митя завершил наш круг:
— Пока мы живы, мы вместе. Пока помним — мы связаны. Пусть каждый идёт своей дорогой, но в час нужды мы окажемся рядом.
Наши руки сжались в едином порыве. В этот момент я почувствовал, как между нами протянулись невидимые нити, связывающие крепче любых клятв.
На следующий день, ближе к полудню, я стоял перед массивными дверями хранилища Пестовых в имперском банке.
Ладонь слегка дрожала, когда я приложил её к холодному металлу двери. Я чувствовал потоки магии, проходящие через громоздкий механизм. Внутри что-то щёлкнуло, а магия признала меня.
Перстень на моём пальце, украшенный теперь
Воздух, хлынувший из хранилища, пах временем: пылью веков, сухим пергаментом, чем-то ещё… неуловимо знакомым. Сердце бешено колотилось в груди.
Что ждало меня там?
Богатства?
Тайны?
Или новые испытания?
Глава 15
Вышел из имперского банка с чувством, что меня обманули.
Не в прямом смысле, не юридически, а как-то значительнее. Словно мне дали ключ от пустой комнаты, уверяя, что там спрятаны богатства.
Сказать, что я был разочарован — это ничего не сказать.
«Сокровища рода Пестовых» — громкое название для того, что на деле умещалось в три обувные коробки.
Странно, когда вместо золотых слитков и древних артефактов ты видишь обычный картон и старую верёвку, которой всё перетянуто.
Первая коробка — документы. Пачки акций, векселей, старых договоров. Некоторые бумаги пожелтели от времени, другие выглядели почти новыми, покрытые водяными знаками и защитными рунами.
Вторая и третья коробки — алхимические ингредиенты. Я бегло перебрал их, пытаясь оценить стоимость.
• Лунные кристаллы — макры лазурного цвета, очень редкие, могли применяться в эликсире невидимости… если бы рецепт был доведён до ума.
• Корень чёрного анчара — ядовитый, но необходимый для зелья неуязвимости. Проблема в том, что это зелье сводило с ума каждого второго испытуемого. Интересно, кто вообще его тестировал? Добровольцы или жертвы политических игр?
• Пепел феникса — горстка золотистого порошка. Теоретически мог удваивать эффект некоторых зелий. Практически был ещё не так хорошо изучен, да и достать его было сложнее, чем легендарное сердце дракона.
Иногда я думал, что эти названия придумывали поэты.
Бегло осмотрев содержимое, я понял, что быстро продать это точно не получится.
Да, коллекция была редкой.
Да, теоретически стоила целое состояние.
Но кому это нужно?
Только тому, кто знал, как этим пользоваться.
А таких людей в мире можно пересчитать по пальцам. Так что я решил взять всё с собой: возможно, сам поэкспериментирую на досуге.
На выходе меня остановил один из банковских стражников — толстый мужчина с пышными усами. Его голос звучал почти дружелюбно, будто он сочувствовал мне.
— Господин Пестов, будете продлевать ячейку?
Я прикинул в уме стоимость.
— На сколько она ещё оплачена?
— До конца года.
— Тогда пока оставлю как есть. Ближе к зиме решу.