Идеи эстетического воспитания. Антология в 2-х томах, том 1
Шрифт:
Хотя, если честно, особого желания платить тысячу золотых в год за железный ящик, в котором будут храниться эти бумаги, у меня не было.
Может, отец и считал это важным, но я не он.
Я поступаю по-своему.
Закинул коробки в багажник автомобиля, сел за руль и рванул с места. Держа курс на производство, я уже думал не о сокровищах, а о том, как запустить новые формулы и куда направить деньги от продаж.
Настроение было хуже некуда.
Всё, что осталось от великого рода Пестовых — три коробки
Но хуже всего было другое.
Я рассчитывал на богатство. На возможность выкупить родовое имение, начать строительство дома для мамы и сестёр.
Вместо этого получил только новую головную боль.
Дорога на предприятие показалась короче, чем обычно.
Я ехал, уставившись в лобовое стекло, но вместо дороги видел лишь цифры, долги, сроки, проценты.
Мозг работал как калькулятор, подбирая варианты, которые не существовали.
Родовые земли в центральной колонии. Отец заложил их перед роковой экспедицией. Срок выкупа истекал через три месяца, а денег… денег не было.
Я рассчитывал на счета в имперском банке, но они тоже разочаровали меня. Там оказался полный ноль.
Странно.
Почему отец обнулил счёта? Куда ушли деньги?
А ещё кредиты на производство, долги, потерянные земли и активы в колонии «Новоархангельск».
Там, где мы начинали. Где теперь пепел вместо надежд.
Алхимическое производство встретило меня гулом вытяжек и острыми химическими испарениями, щекочущими нос.
У входа стоял мой верный слуга Потап, сгорбленный, но всё такой же деятельный, как раньше.
Интересно, сколько ему ещё служить? Потоп уже сдавал по здоровью, и, наверное, вскоре придётся найти человека помоложе. Но будет ли новый слуга так же предан? Не уверен.
— Кирилл Павлович, — кивнул он, заметив коробки в моих руках, — давайте я помогу.
— Документы в кабинет. Ингредиенты в лабораторию, — распорядился я.
Мы поднялись по каменной лестнице на второй этаж, в мой кабинет. Стены здесь были покрыты картой колоний, на столе — завал из бумаг и образцов.
Я вывалил содержимое коробки на стол. Бумаги рассыпались в хаотичном порядке — векселя, договоры, акции…
Потап, к моему удивлению, тут же начал раскладывать их по стопкам, будто привык к такому бардаку.
— Это… акции «Волго-Балта», — пробормотал он, прищуриваясь.
— «Руссо-Балта»?
— Раньше так называли, да.
Я замер. В моём мире это был легендарный завод, один из первых автомобильных гигантов Российской империи.
Интересно, как он выглядит в этом мире?
— Ты разбираешься в акциях?
— Это случайно, — старик усмехнулся. — Ваш отец часто обсуждал дела при мне. Говорил, что бумаги — это тоже оружие. Только стреляют они цифрами.
Я пересчитал
Двадцать пять процентов и одна акция сверху.
Это был, конечно, не контрольный пакет. Но блокирующий — да.
Его было достаточно, чтобы заблокировать любое решение совета директоров. А значит, это очень интересный и, возможно, нужный актив.
— Потап! — окликнул я слугу. — Поезжай в город. Наведи справки о заводе. Узнай, работает ли он вообще. Или это уже давно заброшенный цех, о котором все забыли.
Потап кивнул и вышел.
К вечеру у меня на столе лежала папка с историей предприятия и его перспективами. Я листал страницы, впитывая каждую деталь:
• Основан в 1869 году в Риге. Выпускал вагоны, затем локомотивы.
• После нашествия монстров (1891 год) эвакуирован в Москву.
• Сейчас производит автомобили и бронетранспортёры для армии.
Но самое важное — это была не просто фабрика. Это целая промышленная сеть: филиалы, поставщики, связи в военном министерстве.
Похоже, отец вложил в неё почти всё состояние рода. И если завод сейчас на плаву, то эти акции должны стоить целое состояние.
А если нет… тогда я держу в руках красивый, но бесполезный мусор.
Я откинулся в кресле, закрыв глаза.
— Почему отец не сказал мне об этом?
— Не успел, — Потап налил мне стакан воды. — Перед экспедицией он продал всё, что мог. Но денег всё равно не хватило, пришлось закладывать земли и литейное производство в «Новоархангельске».
Я сжал кулаки. Самое обидное, что я даже не мог поехать на «большую землю» и посмотреть на это предприятие своими глазами. Наш род был сослан в колонии после так называемого «неудачного заговора» дальнего предка против Императора.
Род Пестовых не мог покидать территорию колоний: ни я, ни мать, ни сёстры.
Даже если там, на «большой земле», решалась судьба нашего состояния.
Я развернул лист бумаги и начал писать:
«Господину управляющему заводом 'Руссо-Балт».
Требуется срочный приезд вашего представителя в центральную колонию для обсуждения дальнейшего сотрудничества.
К. П. Пестов, патриарх рода Пестовых, владелец двадцати пяти процентов и одной акции предприятия'.
Потап взял письмо, скрепил его фамильной печатью.
— Отправь срочной почтой. И… Потап?
— Да, барин?
— Найди мне всё, что известно о нынешнем руководстве завода. Их долги, связи, слабые места.
Старик усмехнулся:
— Уже запросил у знающих людей. Отчёт обещали подготовить через неделю.
Я улыбнулся его предусмотрительности.
— Спасибо, Потап. Ты молодец.
Слуга поклонился, слегка улыбнувшись кончиками губ, и вышел из кабинета.
Остался один, глядя на акции.
Это не просто бумаги.
Это мой ключ.