Иден - 3
Шрифт:
— Я соврал, — приглушенно отвечает он, начиная усиленно сосать клитор.
— Сейчас уже придет такси, — чуть ли не плача отвечаю я, но ощущения, которые поднимаются между моих ног по всему телу, заставляют просто застонать и заскрежетать зубами. В конце концов, я могу взять и другое такси. А затем другой голос, который оказывается гораздо сильнее, говорит: «А что будет, когда он протрезвеет? Что произойдет, когда Миллс и парни в департаменте узнают?» Эта мысль настолько отрезвляющая, словно ушат холодной воды, вылитый мне
Из последних сил я мобилизую себя и отхожу от него подальше, уставившись в его глаза, тяжело дыша, полностью возбужденная и напуганная.
— Ну, ладно, посмеялись и хватит, теперь давай вставай, — говорю я задыхающимся голосом.
Он молча, повинуясь протягивает мне руку, я беру ее и тяну вверх. Он так легко поднимается на ноги, похоже ему и не нужна была моя помощь.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
— Никогда не чувствовал себя лучше.
Я помогаю ему дойти до кровати. Он падает на нее и специально тянет меня за собой, я оказываюсь под ним, и он пристально смотрит мне в глаза.
— Итак, ты планируешь уехать, да?
— Я думала, ты хотел, чтобы я ушла, — шепчу я.
— Ну, конечно. Ты самая странная девчонка, Лили.
— Почему же ты ушел тогда от меня?
Он хмыкает.
— Я хотел посмотреть, что ты будешь делать. Я не думал, что у тебя займет так много времени сделать свой очередной ход, — он скатывается с меня и ложится на спину, вытаскивая пачку сигарет из кармана рубашки.
Я хмурюсь.
— Ты не куришь?
— Курю... во время крайне наглой провокации, — он зажигает сигарету и глубоко затягивается, выпускает дым и поворачивает ко мне голову. — Я выкуривал пачку в день, когда мне исполнилось девятнадцать.
Слишком многого я не знаю о нем.
— А что ты сделал, когда ушел из номера?
Он с удивлением выдыхает.
— Я сел у двери, позвонил вниз и попросил принести мне бутылку виски и сигареты. Они очень любезны. Хотели принести еще и стакан, но я сказал им не беспокоиться на этот счет.
На конце сигареты собрался пепел, который вот-вот может упасть, и я начинаю передвигаться, чтобы найти блюдце или что-нибудь еще, что можно использовать как пепельницу, но он сразу хватает меня за запястье.
— Куда-то собралась, юная леди? Я еще с тобой не закончил.
Я наклоняюсь к нему и шепчу на ухо.
— Разве твой член не слишком вялый для этого?
Он смеется, прекрасным глубоким смехом, затем тянется к моему уху и шепчет в ответ:
— Я жесткий и изголодался по тебе, детка.
Мое тело тут же напрягается и возбуждается.
— Правда?
— Точно. Все девять дюймов.
Я ничего не могу с собой поделать, улыбаюсь, как дурочка.
— Посмотри и сама все увидишь.
Я отодвигаюсь от него и смотрю прямо ему в глаза. Они затуманены с поволокой чувственности и соблазнительного обещания. Я скольжу рукой к его промежности, и через материал ощущаю насколько он жесткий. Мое тело мгновенно реагирует, во рту все пересохло. Я лихорадочно облизываю губы.
— Пусти меня, я хочу принести тебе пепельницу.
Я обнаруживаю стакан
Я застыв стою в дверном проеме.
Не могу сказать, о чем он думает. Он затягивается сигаретой и медленно выпускает дым. Кладет фишку на прикроватный столик и поворачивается ко мне.
— Проходи, — мягко приглашает он. — Я умираю от желания трахнуть тебя своим языком.
— Это неприлично, — говорю я, снимая с себя юбку по пути к кровати. Я залезаю к нему на матрас, забираю сигарету и тушу ее в стакане, и двигаюсь к его лицу, чтобы моя киска была напротив его рта.
Я выгибаюсь назад от того, как он начинает пожирать меня. Я кончаю быстро и интенсивно. Заглянув ему в глаза, вижу, что они стали почти черными от желания. Удерживаясь за спинку кровати, я поворачиваюсь и медленно начинаю проводить рукой по его промежности. Я переползаю вниз по его телу и начинаю снимать с него брюки.
— Мне нужно отлить. Никуда не уходи, — говорит он.
Я слышу, как сильная струя льется в унитаз и вспоминаю, что говорила моя бабуля: «О здоровье мужчины можно судить по силе его утренней мочи». Ну, это точно. Он явно здоровый мужчина. Я слышу, как он открывает кран с водой и потом через какое-то время возвращается. Он кажется более трезвым сейчас, хотя еще немного и пошатывается.
Он останавливается у края кровати и смотрит на меня.
— Каждый раз, когда я вижу твой сексуальный ротик, я хочу его трахнуть. Я хочу трахать его, пока твои губы не станут красными и опухшими, а потом мне хочется трахать их по новой еще больше.
И именно этим он и занимается, после того, как отменят вызванное мной такси. Он вешает телефонную трубку и трахает мой рот долго и глубоко, заканчивая моей киской. В сегодняшнем сексе нет нежности, и ни один из нас на нее не претендует. Это чистая похоть, первородная похоть. Наши тела тянутся друг к другу и сердца отзываются на это быстро, но мы не можем получить то, чего действительно хотим. По крайней мере это высказывание верно для меня. То, что я хочу — это какой-то мерцающий мираж вдалеке, который находится в такой дали, явно за пределами моей досягаемости.
Позже он лежит рядом со мной. Я вижу, как на нем начинает сказываться действие алкоголя. Он пытается отважно бороться со сном, бесконечно моргая.
— У тебя будет адское похмелье, когда ты проснешься.
— Я выживу, — бормочет он.
— Засыпай, Джек, — советую я.
— А ты будешь здесь, когда я проснусь?
Я делаю паузу.
— Да.
— Не оставляй меня, Лили или Джуэл, или как там твое настоящее имя.
— Мое настоящее имя Лили Стром, — шепотом отвечаю я.