Идентификация Спрута
Шрифт:
«Этот не сойдет», – совершенно серьезно ответил «Рифей».
Кокон с вице-спикером на мгновение нырнул в пол, и Макаров узрел очередные произошедшие с Гхури изменения. Шерсть на хвостах стала огненно-красной, под глазами обозначились желтые круги, а приоткрытые рты жадно хватали воздух.
– Значит, ошибка? – участливо спросил Макаров.
– Я заплачу, – пропищал Гхури. – Сколько ты хочешь?
Макаров покачал головой:
– Ты не понял, Гаррасихи Гхури. Мне не нужны деньги. Мне нужно понять,
Из верхнего рта Гхури потекла слизь, и он тихонько завыл, жмуря и без того воспаленные глаза. Макаров с интересом ждал, что будет дальше; Гхури наверняка уже понял, чем кончится для него неудачный ответ, однако говорить правду явно не собирался.
– Я не могу тебе сказать, – пропищал Гхури. – Считай, что это доставило мне удовольствие.
– Неудачный ответ, – возразил Макаров. – Подумай еще немного.
«Кстати, – поинтересовался он у корабля, – а чем он в быстрючке занимается? Мемуары пишет?»
«Лежит на кушетке и смотрит в потолок», – ответил «Рифей». – «И еще думает, но очень редко. Я бы рекомендовал подержать его там подольше».
«На твое усмотрение», – согласился Макаров.
На этот раз Гхури появился на свет явно готовым к конструктивному разговору.
– Я расскажу! – взвизгнул он, не дав Макарову и слова сказать. – Мне было плевать на Сасифо, но у меня тоже есть босс! Я выполнял приказ! Не спрашивай, кто он такой; моя жизнь все еще у него в руках!
– Да неужели? – неподдельно удивился Макаров. Нравы Галактики начинали его забавлять.
«Осторожнее», – услышал он голос «Рифея». – «Генокод этого эрэса содержит явные признаки искусственного происхождения».
«Так он закодирован?! – сообразил Макаров. – А мы можем его… того? Вылечить?»
«Можем», – подтвердил «Рифей». – «Сделать?»
«Конечно!» – скомандовал Макаров, даже не подумав, какому эрэсу он оказывает эту уникальную услугу.
– Моя жизнь у него в руках, – повторил Гхури. – Убей меня или отпусти, но больше я ничего не смогу сказать.
– Я понимаю, – кивнул Макаров. – Но все-таки, ты можешь кое-что для меня сделать.
– Что? – с явной надеждой спросил Гхури.
– Ты можешь попытаться, – произнес Макаров. – Или еще немного подумать о своей жизни.
– Я предпочитаю подумать, – ответил Гхури.
Макаров молча развел руками, и кокон вновь провалился сквозь пол.
«Он уже в норме», – сообщил «Рифей», – «только сам об этом пока не знает. Может быть, сообщить ему об устранении генпрограммы?»
Макаров вспомнил обугленные тела и покачал головой.
«Он хочет поговорить», – доложил «Рифей» через минуту. – «Для него прошло целых три года».
Интересно, какая у его расы средняя продолжительность жизни, подумал Макаров. Я бы на месте Гхури соображал бы раз в сто быстрее!
– Ну,
– Это не жизнь, – ответил Гхури, и пустил из обеих ртов обильную слизь. – Пожалуйста, убей меня.
– Почему бы тебе просто не попытаться? – спросил Макаров.
На серой коже Гхури проступили желтоватые пятна.
– Это слишком страшно, – выдавил он сквозь жалобный вой. – Убей меня…
– Страшнее, чем сгореть заживо? – участливо спросил Макаров.
Гхури ничего не ответил, а только завыл чуть погромче.
– Я хочу, чтобы ты понял, – сказал Макаров. – Понял, что совершил, и решил, что с этим делать. Подумай еще немного. Я подожду.
На этот раз Гхури раздумывал всего ничего: каких-то две недели.
– Я понял, – сказал он, появившись на свет. – Я должен хотя бы попытаться. Окружи меня защитным полем: будет много крови.
3.
Ну вот, подумал Макаров, провожая взглядом гаснущую в глубинах космоса точку, еще недавно бывшую грушевидным звездолетом Сардора Каффиани. Кого же я хотел покарать? Несчастного Гхури, оказавшегося жалкой игрушкой в руках своего босса? Или самого босса, для которого убийство двух сасимах значило ничуть не больше, чем для меня – очередная затяжка вот этой сигареты? А может быть, весь этот проклятый мир, где существуют такие вот боссы, такие вот Гхури и такие вот несчастные сасимахи?
Прямо хоть с Калашниковым советуйся, подумал Макаров и утопил сигарету в наспех материализованной пепельнице. Да что же это за нановодка такая!
– Есть минутка? – услышал он знакомый язвительный голос и крутанулся в кресле, поворачиваясь лицом к голографической проекции.
Артем Калашников стоял на парадной палубе своего официального космолета. Рядом с ним стояли два робота модели «Т», а за спиной клубились черные пузыри внутренностей Галактического Метро. Над головой Калашникова дрожала желто-синяя аура, свидетельствовавшая, что Звездный Пророк находится не в самом лучшем расположении духа.
– Легок на помине, – ответил Макаров, приветствуя Калашникова широченной улыбкой. – Сам только что хотел тебя вызвать!
– Меня нельзя, – ответил Калашников, кивая через плечо. – У меня всего десять минут, чтобы спастись от козней Федерации. Короче, без твоей помощи мне, похоже, труба.
– Так давай помогу, – потер руки Макаров. – Кого замочить надо? Одну планету, целую цивилизацию или уж сразу всю Галактику, чтобы не мучилась?
– Ты чего такой агрессивный? – удивился Калашников. – Аж на всю Галактику взъелся?
– Да потолковал тут с одним… – Макаров замялся, подыскивая подходящее слово. – С одной жертвой режима. Черт знает что в этой Галактике творится.