Идентификация
Шрифт:
За столиком я сидела одна, посматривая вокруг. Кевин прислонился к стене, молча оглядывая кафетерий. Здесь были еще трое хендлеров, приглядывавших за своими подопечными. Доктор Уоррен предупреждала, что несколько недель помощник будет следовать за мной тенью и еще шесть недель наблюдать. Сейчас шел второй день после выписки.
– Можно к тебе?
Я вздрогнула. У стола остановилась та самая красивая блондинка, которую я видела на первом уроке.
– Конечно, – ответила я, но девушка уже уселась напротив.
– Я Лейси, – сказала она хрипловатым контральто
Видимо, у меня сделался удивленный вид, потому что девушка пожала плечами.
– Ты же новенькая, – пояснила она. – Мы ко всем вылеченным присматриваемся, когда они входят. Оцениваем, да или нет.
– Что – да или нет? – не поняла я.
– Помнят или нет. Рано или поздно один из нас что-нибудь вспомнит, и тогда вся система полетит к чертям. Я вообще анархистка, – широко улыбнулась девушка. Мне она понравилась неуемным темпераментом и бьющим через край жизнелюбием.
Лейси посмотрела на моего хендлера.
– Скоро за тобой перестанут ходить, – кивнула она на Кевина. – Если не облажаешься.
– В смысле? – Мне и в голову не приходило, что я могу все испортить или каковы будут последствия срыва – я же вылечилась. Но слушала с интересом, потому что Лейси тоже побывала в Программе и успешно адаптировалась после излечения. Может, она знает то, чего не знаю я.
– Я вернулась пятнадцать недель назад. – Она понизила голос и заправила за ухо светлую прядь. – Мне до сих пор не хватает воспоминаний, которые забрала Программа. Сперва было все равно, я радовалась, что вообще выжила, но сейчас начала задумываться. Представляешь, говорят, будто я хотела себя убить! – Лейси понизила голос до шепота, словно испугавшись. – Абсолютно невозможно. Я же… я самая уравновешенная среди всех моих знакомых. Тебе тоже говорили, что ты пыталась покончить с собой?
Я посмотрела на запястье. Бледная ниточка шрама еще оставалась.
– Сказали, что я сделала это.
– Ого!
Мы помолчали, упиваясь нашей общей тайной. Лейси пододвинула мне один из кексов.
– Намек номер один, – сказала она, откусывая от своего. – Бери ленч из дома и собирай его сама. Здесь в еду добавляют седативы.
Ощущение полного комфорта было подпорчено подозрениями Лейси. Я пожалела, что принимала белые таблетки; с ясной головой я бы поняла, паранойя у нее или нет. Я взяла апельсиновый кекс и разломила пополам, чтобы сперва вылизать белый крем. Остаток перемены мы держались нейтральных тем вроде учителей или музыки.
Прозвенел звонок. Лейси собрала обертки и сунула в пакет. Я не прикоснулась к еде на подносе, но не чувствовала себя голодной. Когда Кевин оторвался от стены и направился ко мне, Лейси заговорщически улыбнулась.
– Вечером заставь его отвезти тебя в Центр здоровья, – шепнула она. – Я там буду, захочешь – встретимся.
– Правда? – Я невольно улыбнулась. У меня появилась подруга, в обществе которой мне легче дышится. Это же нормально, если у человека друзья.
– В
– Извините, – начал Кевин, подойдя. – Слоун, нам пора. – Он взял поднос, неодобрительно взглянув на меня при виде нетронутого обеда. Поддержав меня под локоть, он галантно помог мне подняться со стула. – Мисс Клэмат, – вежливо сказал он Лейси.
Она помахала с самым двусмысленным видом. Кевин с усмешкой покрутил головой, будто привыкнув к ее штучкам. Не успела я попрощаться, как Лейси вымелась из кафетерия и скрылась из виду. Кевин отпустил мой локоть.
– Я рад, что ты заводишь подруг, – сказал он. – Это очень полезно для полного выздоровления.
– А что такое Центр здоровья? – спросила я. – Можно мне туда сходить вечером?
– Центр здоровья был создан Программой для реабилитации после стационара. Там у тебя будет возможность пообщаться, в том числе с теми, кто не побывал в Программе, в спокойной обстановке и под профессиональным наблюдением. Если хочешь посмотреть, я думаю, это можно. Только не перенапрягайся – гиперстимуляция вредит восстановлению. Кстати… – Кевин достал из кармана коробочку и вынул белую таблетку. – Вот. А то ты с утра без лекарства, у тебя может начаться нервозность.
Я подумала, что будет, если не подчинюсь. Сочтут ли мой отказ срывом на вторые сутки после стационара? Я огляделась. Неужели другие исцеленные тоже ничего не понимали в первые дни? Вокруг все подхватывали рюкзаки и, бросив мусор в урну, шли на урок.
Поэтому я проглотила таблетку.
Глава 2
Хендлер высадил меня у дома, пообещав вернуться в полседьмого. Я сразу села за домашнее задание. Я чувствовала, что знаю ответы, но некоторые вопросы сбивали с толку, особенно по математике. Часть правил словно стерлись, я знала ответ лишь частично. В конце концов я не выдержала и с сердцем захлопнула учебник.
Я не удивилась, что специальный выпуск «Дэйтлайн» посвящен Программе: эта тема стала основной на телевидении. Даже MTV, всегда делавший упор на трэшевые реалити-шоу, крутил теперь бодренькие истории подростков, спасенных Программой. Может, Программа теперь спонсор телевидения, вяло подумала я.
На экране ведущий «Дэйтлайн» вошел в корпус стационара – того самого, где я лечилась. Я выпрямилась с бьющимся сердцем. В углу экрана куда-то метнулась медсестра Келл, и тут же коридор наполнился охранниками.
– Сюда нельзя, – сказал один, отводя камеру рукой. – Выйдите из здания.
Журналист продолжал спорить, но тут резко выключился звук. Экран стал черным. Я ждала, не зная, что случилось. Появился ведущий шоу, уже за столом, и покачал головой:
– Когда президента Программы Артура Причарда попросили прокомментировать ситуацию, он заявил: «Эффективность лечения по-прежнему стопроцентная, зависит от сохранения тайны наших пациентов. Любое вторжение способно поставить под угрозу частную жизнь несовершеннолетних, поэтому на сегодняшний день мы не можем комментировать лечение или разрешить свободный доступ в наши стационары».