Идея фикс
Шрифт:
— А русские девушки не ходят пить кофе в дом к мужчине, которого плохо знают. — Она свысока глянула на неподвижно стоящего слугу. Тот превратился в статую, опустив голову и ничем не проявляя своего присутствия.
— Я живу не один, и это не мой дом. Я здесь гость, и ты гость. Мы хотим слушать хорошую музыку. Это плохо? — Его глаза насмешливо щурились. Анжела сообразила, что московские студентки уже наверняка успели растолковать арабу все отступления от морального кодекса строителей коммунизма.
— Спасибо… А если я приду вечером после выступления
Шах не скрыл разочарования, но согласно кивнул:
— Хорошая идея, мисс… Я буду ждать.
Когда танцы закончились и музыканты начали собирать инструменты, Анжела подхватила на плечо большую лаковую сумку и небрежно бросила Саше:
— Меня не жди. Приглашена в гости. Домой доберусь сама.
— Чего-чего? — Губы Саши побелели от нахлынувшего негодования. — Это к кому же? — Он схватил ее за руку.
— Пусти. Не купленная. Мы — коллеги, партнеры — и все. У меня своя жизнь… — Выдернув руку, она зализала ссадину на запястье, оставленную ногтем Саши. — Дикарь… Я хотела тебя с собой взять, но он сказал, что компания будет сугубо избранная.
— Кто он?!
— Шейх этот. Приглашает современные записи послушать.
— Идиотка! — Схватившись за голову, Саша метался по сцене. Он даже не замечал, что топчется по шнурам электроинструментов, мешая Витьке упаковаться. — Думаешь, они на русских женятся?
— Почему бы нет? Катька Марцевич мужа в Патрисе Лумумбе нашла.
— Так там же Африка! Дикари! Им нашу девку подкадрить все равно что тебе за француза выскочить. А этот… этот хмырь чернокожий… Нет, я все же разобью его наглую морду в этом бабьем платке…
— Он одевается нормально, когда дома…
— Ага! Так ты уже проверила! — заорал Самгин, наступая на девушку с вполне определенными намерениями. В городе он слыл драчуном.
Успев залепить ревнивцу звонкую пощечину, Анжела скрылась в кустах. В гости она не пошла — было не то настроение.
На следующий день Мухаммед остановил ее в аллее парка. Анжела брела на пляж, все еще переживая вчерашнюю неудачу. На ветру развевался коротенький, не застегнутый полосатый халатик, удачно сочетавшийся с сине-белым раздельным купальником.
— Здравствуйте, мисс Анжела. Не хорошо забывать обещания. Вы испортили мне вечер. — Он говорил строго, как школьный учитель, и выглядел очень странно в черных пластиковых очках и своем арабском балахоне.
— Прошу прощения… Вчера… я хотела… У меня болела голова… — Анжела почувствовала себя провинившейся девчонкой.
— Обманывать нельзя. Твоя вина потому есть еще больше.
Внезапно вспыхнув, Анжела строптиво вскинула голову и шагнула к нему:
— А скажите, господин Шах, мы с другом поспорили, — арабы могут жениться на советских девушках?
— Эта тема должна обсуждаться в другой ситуации. — Он, кажется, не понял насмешки. Сняв очки, явил ее взгляду огромные,
— Приходи, если захочешь обсудить брачный кодекс. Я же хочу стать юристом. — Он даже не улыбнулся. Махнул рукой поджидавшему в десяти шагах «компаньону» и величественно удалился по тенистой, усыпанной цветами розовой мимозы аллее.
… — Чего грустим, лапушка? — В Анжелу полетел шарик пинг-понга. Антон Евсеевич Сергачев — главный инструктор лагеря по спортивной работе стоял против двух крепеньких чехов. — Извините, ребята. У меня дело. — Подбросив с вывертом в воздух ракетку, он поймал ее левой рукой и небрежно кинул на стол, успев сделать классную подачу.
— Здрасьте, Антон Евсеич. — Анжела села рядом с тренером на деревянную, выкрашенную всеми цветами радуги скамейку. За спиной покачивали ветками усыпанные цветами кусты рододендрона, в лицо дул ветер с моря, донося мелкую соленую пыль.
— Слушай, я тебя предупредить хотел. По-соседски. — Сергачев проживал в одном доме с Градовыми. — За тобой Пауль прикадрился, так ты отшей.
— Пауль, толстый немец? — искренне удивилась Анжела. — Этот за всеми юбками бегает.
— И пусть резвится. А ты будь в стороне. Стукач он… — Серые глаза Антона Сергачева тоскливо оглядели горизонт. — Вчера со мной под пивко по душам ля-ля… а сегодня Юрий на ковер вызвал: ты, говорит, не лояльно высказался по отношению к руководству страны.
— Да ну?! Спасибо, что сказали… — Она никак не могла перейти с соседом на «ты», поскольку звала стройного спортсмена «дядя Антон» лет с пяти, с тех пор как он дал ей порулить настоящим автомобилем, посадив к себе на колени.
Автомобиль собрал из старья отец Анжелы, а юный Антоша Сергачев носился на нем по всему городу. Когда появился фильм «Всадник без головы», всем стало ясно, что синеглазый красавец — вылитый Олег Видов. Он нравился девчонкам и зрелым дамам. Женился сразу после армии и уже имел двух детей — младших школьников. Так что для Анжелы он остался «дядей», хотя сохранил спортивную гибкость поджарого тела, синеву прищуренных глаз. Антон не носил темных очков и от этого заработал массу мелких лучистых морщинок, а волосы у него летом выгорали до льняной белизны.
— Дядя Антон, а мусульмане на русских женятся?
— Предложение наш султан сделал?
— Не такое, как надо, — потупилась Анжела. — А в принципе?
— В принципе, девочка, все возможно. Абсолютно все. Вон видишь, на водных болгарская красотуля несется? А Лара Решетова с фотографом бурно дискутирует. И ведь не замечают, сукины дети, что рядом шахматист толчется. Головастый, между прочим, парень. Пригляделась бы ты лучше к нему. Знаешь, умелая женщина из любого мужика может Наполеона сделать. Если у него, конечно, вот тут, — он постучал по виску пальцем, — извилины шуршат.