Иди через темный лес. Вслед за змеями
Шрифт:
– Эй, лови! – и сверху вместе с криком мне под ноги свалился горящий факел.
Тварь уползла обратно в темноту и зашипела, попыталась густым дымным щупальцем дотянуться до меня, огибая неярко тлеющий огонь, но тут между нами приземлился человек. Он быстро подхватил факел, ткнул им твари в морду, и та с обиженным ворчанием бесследно растворилась в густой темноте склепа.
Мой спаситель обернулся ко мне, чуть приблизился, чтобы меня рассмотреть. Свет огня больно резанул по привыкшим к темноте глазам, я зажмурилась и вскинула в защитном жесте руки. Человек
Я снова осталась одна, пусть и не в темноте.
– Ты заснула? – снова сверху раздался его резковатый голос. – Выбирайся! Или хочешь остаться твари на ужин?
Он протянул руку и, схватив меня за обессиленную ладонь, практически вытащил на поверхность. Я опустилась на землю на подкосившихся от пережитой паники ногах.
– А как же факел? – глупо спросила я, сообразив, что забыла его забрать.
– Пусть остается. Зажег я его специально, тебя вытаскивать. Так в лесу от него неприятностей больше, чем пользы. На живой-то огонь всякое понабежать может.
Он деловито отряхнулся и снова поднял меня на ноги, критически осмотрел.
– Сразу по тебе видно, не из наших ты, девка. Одета странно, ведешь себя глупо/ – Голос у него был приятный, но я все равно боялась его, даже после того, как он меня спас. – Как в чаще-то оказалась?
– Я была на… лугу, – с трудом сглотнув, попыталась объяснить я, глядя на него снизу вверх. – Там еще столбы такие странные стоят. Испугалась и побежала в лес. Шла по тропе. Потом увидела полянку, хотела выйти на нее, но заблудилась. Пока искала дорогу, провалилась в склеп.
– Не склеп это, – покачал головой человек и, взяв меня за руку, повел прочь от провала под землю. – Капище заброшенное. Тварь тут заточили, давно еще, до разделения мира. Забыли уж, как звать-то ее, подкармливали только, чтоб не выбиралась. Это потом уже лес разросся и дорога сюда затерялась. А тварь не спала, голодная сидела. Учуяла тебя на поверхности, вот и подозвала, закружила да к логову своему вывела.
Легкая судорога прошла по телу, и я только сейчас сообразила, как легко отделалась благодаря незнакомцу. Надо было его поблагодарить, но язык почему-то не поворачивался. Говорить с ним не хотелось, только развернуться и бежать от него подальше, словно тварь не осталась позади под землей, голодная и злая, а коварная и довольная шла рядом, тянула за руку к себе в пасть.
Ориентируясь по одному ему ведомым признакам, незнакомец вел меня через лес, находя легкую дорогу, где и подлесок в ногах не путался, и колючие ветви глаза выбить не пытались. Я едва за ним поспевала, иногда срываясь на бег, боялась, что он выпустит мою ладонь и я снова останусь в лесу одна. Уж лучше тварь, что прикидывается дружелюбной, чем полное одиночество.
– Со старого кладбища ты в лес вошла, даже чудно, что тропку отыскала. Я-то считал, заросла она давно, – между тем продолжал говорить мой вольный или невольный спаситель, и его голос успокаивал. – Но там-то ты как оказалась? И шла куда?
– Очнулась я там. – Дальше
– Плохо они у тебя глядят, раз на каждый лесной морок за собой тянут!
Мы наконец выбрались на тропинку. После глубокой черноты капища и ярких всполохов огня ее мягкое свечение было настоящим отдыхом для глаз.
– Иди тогда прямо, с тропы не сходи, по сторонам не смотри, – посоветовал мне спаситель. – Из местных-то не каждый без тропы лес пересечь может, а ты чужачка, тебе бы одной здесь вообще не ходить.
Он сочувственно покачал головой, но свою компанию не предложил – и слава богу. Я все пыталась его рассмотреть, но в темноте много не разглядишь. Одежда темная, плащ с надвинутым капюшоном, под ним почти не видно лица. Я же в основном в землю смотрела, только и заметила, что обувь у него не современная, а больше похожа на ту, что всяким царевичам в книгах сказок рисуют.
– И куда я выйду? – облизнув пересохшие губы, хрипло уточнила я.
Он только усмехнулся. Губы у него были бледные и тонкие, одну щеку наискось прорезала тонкая ниточка старого шрама. Глубоко надвинутый капюшон скрывал глаза, и меня это почему-то сильно пугало.
– К людям. Помогут, расскажут. Мне, извини, недосуг провожать, охотиться надо.
Я кивнула, запоминая. По тропе прямо, никуда с нее не сходить. Все просто. Тем более после своих приключений я зареклась не то что с тропы сходить, а вообще по сторонам смотреть.
Обшарив землю взглядом, незнакомец вытащил из кустов внушительную кривую палку, ловко обстрогал кинжалом один ее конец и очистил от коры. Когда он убирал кинжал, под его плащом мелькнул край рубахи и широкий пояс, весь в чеканных заклепках.
– Держи. Идти проще будет, а то обувка у тебя негодная.
Я с благодарным кивком приняла подарок, сразу чувствуя себя уверенней.
– Как звать-то тебя, девка? – словно мимоходом поинтересовался охотник. Я пожала плечами, собираясь ответить на вполне невинный вопрос, но горло снова перехватило так, что ни слова не выдавишь.
– Не помню, – наконец с трудом произнесла я. – Как хочешь, так и назови.
Его губы только сильнее сжались, совсем превратившись в тонкую линию. Тем не менее голос был все такой же успокаивающий и дружелюбный.
– Так кузнец имена дает, к нему иди. Может, твое забытое отыщет. – Он покачал головой. – В добрый путь, девка, будь осторожна. Коли опять в лесу в беду попадешь, меня зови, помогу, чем смогу.
– Как звать-то? – Тут настала моя очередь усмехаться. – «Ау» кричать?
– Ну зачем же аукать, так и кличь – охотником!
И больше не затягивая прощание, он сошел с тропы и моментально растворился в темноте среди стволов. А я еще некоторое время стояла на месте, обдумывая события. Я была благодарна неожиданному знакомцу за спасение, да, но и доверия он все равно не вызывал. Мимо проходил, следы увидел, да-да, всего лишь. Не верю я в такие счастливые совпадения.