Иди через темный лес. Вслед за змеями
Шрифт:
Птица пролетела надо мной еще несколько раз, мелькание ее тени только придавало сил, я жмурилась, но прибавляла скорость. Даже подумать не могла, что умею так быстро бегать! Где ж этот волшебный навык был в институте, на сдаче бесконечных нормативов?!
Добежав до первого деревца, невысокой и облезлой елочки, я схватилась за ствол и рухнула на колени, хрипло пытаясь отдышаться. Даже не восстановив дыхание, я с трудом встала и поковыляла вперед, глубже в лес, постоянно спотыкаясь о валежник и оглядываясь. Панический страх гнал меня дальше, позади так и чудились страшные когти, готовые впиться мне в плечи.
Остановилась я, только когда просвет
Тропинка вилась и здесь. Она едва пульсировала в темноте мягким зеленоватым светом, как болотная гнилушка. Да и пахло здесь болотом, тяжело и затхло. Дальше я пошла медленнее, осторожно прощупывая землю перед собой, прежде чем наступить, отводя от лица низкие колючие ветви ближних деревьев. Тонкие сучки путались в волосах, низкие кустарники хлестали по ногам. Каблуки утопали в прелой листве, цеплялись за вздымающиеся из-под земли корни, и мне стоило большого труда не падать.
Присев, я зашарила руками по земле, пытаясь найти палку подлиннее и попрочнее, чтобы опираться хоть на что-то. Да и с палкой в руках я бы чувствовала себя здесь увереннее.
Но под руку мне ничего не попалось, а шагнуть с тропы я не рискнула – лес в стороне от нее выглядел совсем уже дремучим и непроходимым. Глаза постепенно привыкали к темноте, и я уже легко различала тропу и мелкие цветочки, виднеющиеся из-под прелых листьев.
Дальше я шла, прислушиваясь и оглядываясь. Тишины не было: влажно шуршала трава под ногами, откуда-то из глубины леса доносились скрипы и шорохи, шелест длинной хвои. Краем глаза я постоянно замечала какое-то мелькание в чаще, белесые тени, проносящиеся быстрее, чем я успевала повернуться и разглядеть их. По спине у меня бежали мурашки, но ускорять шаг я не рисковала, опасаясь запнуться и полететь кубарем.
Внезапно по правую руку от меня среди деревьев показался просвет. Я остановилась, не веря своим глазам, пару минут настороженно приглядывалась. Где-то неподалеку рухнуло одно из старых, огромных деревьев и увлекло за собой пару елей поменьше. Теперь на земле лежали только высохшие стволы, за которыми виднелась то ли опушка, то ли поляна. Я привстала на цыпочки, надеясь разглядеть получше, но ничего, кроме проблеска серого света, не видела.
Нерешительно потоптавшись на месте, я все-таки сошла с тропы. «Вернуться всегда успею, – утешала я себя, – поваленные деревья хороший ориентир, да и поляна – вот она, рукой подать». Я целеустремленно пробиралась сквозь густые папоротники и залежи сухих веток, отводила от лица свисающие с деревьев плети вьющихся растений. С трудом перебравшись через поваленные стволы и едва не переломав ноги, я снова огляделась, пытаясь оценить расстояние до вожделенной полянки, но вокруг только возвышались могучие ели, между тяжелыми лапами которых не было видно ни малейшего просвета.
В растерянности я потопталась на месте. Неужели, пока перелезала через деревья, я так сильно отклонилась в сторону? Наверное, надо пройти вдоль стволов, и снова покажется поляна.
Но ничего не было. Лес полностью сомкнул надо мной ветви,
Я точно помнила, где она, что до нее от упавших деревьев не больше десяти шагов, но шла и шла, пристально глядя под ноги, а тропа так и не появилась. Я ускорила шаг, чувствуя, что впадаю в панику, завертелась на месте, оглядываясь, пытаясь приметить знакомо выглядящие деревья, но только зацепилась за что-то каблуком и плюхнулась на влажный мох.
– Спокойно, без паники, – сказала я себе, стараясь не замечать, как нервно дрожит голос. – Сейчас встану и пойду назад, к упавшей ели, буду искать дорогу от нее.
Стоит ли говорить, что никаких поваленных деревьев я не обнаружила? Меня со всех сторон обступал лес, темный, дремучий, непроходимый. И я в нем заблудилась. Ужас сковал меня, как льдом, сердце колотилось гулко и учащенно, на глаза навернулись слезы. Большого труда стоило взять себя в руки и заставить идти хоть куда-нибудь.
О, как я надеялась, что в этом лесу нет хищников!
Я внимательно смотрела под ноги, пытаясь разглядеть хоть намек на тропинку, но не заметила выступающий корень и в который раз полетела на землю. Что-то подо мной хрустнуло, земля раздалась, и я наперегонки с воплем свалилась куда-то вниз, больно ударившись о камни.
Со стоном перевернулась на живот и попыталась встать, но руки так и разъезжались на скользких округлых валунах, которыми была выложена земля. Я свалилась в какое-то подземелье, огромный склеп. Я с трудом встала, придерживаясь за стену, и, задрав голову, прикинула высоту свода. По краям неровной дыры, в которую я упала, торчали ветки, один особенно длинный и мощный корень свешивался в провал. Я встала на цыпочки, но все равно до него не дотянулась. Прыгнуть не рискнула – в подвернутой ноге все еще пульсировала боль. Не хватало еще из-за каблуков на скользких камнях ноги переломать!
В лесу было темно, но здесь темнота была абсолютной, густой и сырой, словно где-то рядом текла вода. Каменный коридор тянулся в обе стороны, и невозможно было разглядеть, насколько далеко. Сейчас я особенно сильно жалела о сумке с вещами, скинутой в прихожей: ну что мне стоило взять ее с собой? Там и телефон лежал, и перочинный ножик, и зажигалка. Мне бы сейчас это все очень пригодилось.
Пока я вертелась и оглядывалась, в коридоре что-то зашевелилось. Я замерла, как мышь перед змеей, до боли в глазах вглядываясь в темноту. Там было… что-то. Что-то огромное, зловещее и беззвучное. Во рту пересохло, а в руках поселилась предательская слабость. Мне не выбраться. Не спастись. Остается сидеть на относительно светлом пятачке под дырой и ждать, когда существо вылезет к своему запоздалому ужину.
Когда оно задвигалось, глаза различили размытый силуэт, отдаленно похожий на человеческий, худые руки с непропорционально длинными и острыми пальцами. Лицо или морду я могла только вообразить, и фантазия подкидывала мне варианты один другого страшнее. Ни острые зубы, ни огромная пасть не пугали так же сильно, как неизвестность.
И когда существо потянуло худые ломкие руки, словно сплетенные из черного дыма, через освещенный пятачок ко мне, я не выдержала и завизжала. Звук эхом отразился от низкого свода, разбился на осколки и продолжил звучать в глубине коридора, исказившись и превратившись в торжествующий охотничий вопль.