Иди и смотри
Шрифт:
— Это ничего, Долорес, что у тебя нет детей, — говорит ее мама. — Все в воле Божьей. Может, у тебя судьба такая. Я с твоим отцом больше тридцати лет живу. Думаешь, мне легко? Нелегко. Но я же живу. Нормально. У каждого своя жизнь. Кому-то Бог сразу все дает. Кому-то позже. А кому-то и вовсе — только там даст, в загробной жизни. Может, и хорошо, что сейчас не очень, может тогда там, в вечности, будет хорошо.
Смрад. Ее жизнь — это вечный, прогорклый смрад. Уже пять лет Лора ничего не чувствует, ничего. Она превратилась в безжизненную куклу. Лора поняла это вдруг, но определенно и совершенно отчетливо. Вся ее жизнь —
Лору сотрясали рыдания. Дыхание сбилось, словно что-то сломалось в горле, и воздух застрял в глотке металлической помпой. Паника. Лора пыталась разорвать себе грудь, впилась ногтями в кожу. Порвать, сломать грудную клетку, открыть легкие — чтобы схватить один глоток воздуха, последний, чтобы вздохнуть…
— Мама, зачем ты нас родила? — на перебой спрашивают Лору дети. — Ты хочешь, чтобы мы были такими же несчастными, как и ты? Мама, почему ты нас так не любишь?..
От этих слов, от этих мыслей, от этих детских голосов внутри своей головы Лора готова умереть. Прикончить свою бездарную, бессмысленную жизнь. Одним движением, одним шагом. Может, вскочить и как-то откромсать себе голову. Циркулярной пилой, что хранится в гараже?..
— Нет, Долорес, ты не должна этого делать. Ни в коем случае! Это грех! — строго сказала мать. — Да, ты неудачница, Долорес. Но ты хорошая девушка…
Последние слова прозвучали даже сочувственно, но Лоре от этого стало еще горше, еще больнее. Зачем?! Зачем, мама, ты говоришь это? Зачем?! Пусть она замолчит! Пусть она немедленно замолчит! Я ненавижу тебя, мама! Лора с силой ударила себя в висок. Один, другой, третий раз.
— У тебя, конечно, скверный характер, это я с самого начала знал… — продолжил Брэд слова тещи. — Но то, что ты еще и неблагодарна! Настолько! Это для меня открытие! Ты меня совершенно разочаровала, Лора. Абсолютно.
Ну, зачем?! Зачем?! Кто его спрашивает?! Зачем он говорит это?! Лора с силой набросила на себя одеяло. Чтобы спрятать голову, чтобы ничего не слышать. Ничего. Да, ей не повезло. В этом нужно себе признаться. Это правда. Но как же быть? Что с этим сделаешь?! Нужно терпеть. Нужно просто терпеть. Но что терпеть? Ради чего?!
Нет, нельзя больше слушать никого — ни мать, ни воображаемых детей, ни Брэда! Все это ужасно. Все, что они говорят… Так больше не может продолжаться. Нет! Где же ее собственный — Лорин — голос?! Почему все говорят, а она молчит? Почему?! У нее нет ничего своего — ни своих мыслей, ни своих чувств. Ничего.
— Замолчите все! Слышите?! Замолчите немедленно! — что было сил закричала Лора. — Я больше не буду вас слушать! Поняли меня?! Я больше не буду! Я не могу! Я не хочу! Я не буду!
— И давно она так? — спросил вдруг незнакомый голос.
— Ну, так, чтобы настолько сильно, недавно. Можно сказать, с утра, — ответил растерянный голос Брэда.
— Замолчите! Я же сказала вам — замолчите! — заорала Лора в ответ и с силой заткнула уши.
Стоп! Это настоящие голоса… Лора резко стащила с головы одеяло и увидела в дверях спальни бледного как полотно Брэда и неизвестного ей мужчину средних лет — в круглых очках на худощавом, вытянутом лице, в сером льняном пиджаке, из-под которого выглядывал черный пасторский воротничок.
Часть
К вечеру жара спала, но Лора только еще больше озябла. Она не понимала, что с ней происходит, кто этот человек в сером пиджаке, что сидит у них в гостиной, и почему он задает ей все эти вопросы. Брэд называл незнакомца — «отец Готлим». И этот Готлим спрашивал Лору о ней самой, о ее чувствах, о ее вере, о Брэде, об их детях.
Какое ему дело? Зачем ему это знать?
Время тянулось мучительно, тяжело. Словно кто-то наверху забыл перевести стрелки. Но несмотря на крайнее истощение и усталость, Лора продолжает отвечать. У нее не было выбора — здесь сидел Брэд, а значит, Лора должна повиноваться.
— Лора, а почему вы сказали Брэду, что Ада нет? Вы ведь так сказали? — отец Готлим поправил очки и внимательно уставился на Лору.
Кажется, что он уже составил мнение о ней и теперь разговаривает лишь ради какой-то праформы, без всякой заинтересованности или любопытства.
— Я так сказала? — Лора неловко пожала плечами. — Ну, может быть. Да, наверное, я так сказала.
— Но это ведь странное заявление… — отец Готлим попытался придать своему голосу некоторую веселость. — Согласитесь!
— Странное? — Лора поежилась.
— Ну, конечно! — словно в подтверждение своих слов отец Готлим натужно рассмеялся. — Ведь всем хорошо известно, что Ад есть! Куда еще отправляться душам грешников?! Только в Ад. Кроме того, у нас есть неопровержимые доказательства — об Аде говорит Священное Писание. Есть картины Ада, теологические исследования этой проблемы. Разумеется, Ад есть!
— Да? — Лора улыбнулась одной половиной рта. — Но я так не думаю.
— Странно, очень странно, — пробурчал себе под нос ее собеседник. — Вы на этом настаиваете?..
Отец Готлим пригвоздил Лору своим холодным, бесстрастным взглядом. В его глазах в эту минуту было все — от недоумения до высокомерного презрения.
— Настаиваю, — сказала Лора. Признаться, она сама от себя этого не ожидала. Зачем ей понадобилось говорить о своих мыслях с этим странным, неприятным господином? Она же могла смолчать, уйти от ответа или, наконец, — просто соврать. Брэд явно питает к нему какое-то особенное уважение. Лорин муж обычно людей не жалует. Но сейчас он смотрит этому господину в глаза, ловит каждое его слово и беспрерывно поддакивает.
— Потрудитесь объяснить, почему вы в этом так уверены? — отец Готлим запахнул пиджак, сложил на груди руки и всем своим худым, как высохшая лиственница, туловищем откинулся на спинку кресла. — Или у вас нет объяснений?
— Есть, — сказала Лора, и ее голос дрогнул. — У меня есть объяснения.
— Ну, что же… Мы все во внимании. Да, Брэд? — отец Готлим бросил в сторону Брэда недовольный взгляд.
— Да, да… Разумеется, — поспешил поддакнуть Брэд, но тут же одумался. — Хотя, может быть, и не стоит ее слушать, отец Готлим? А?.. Ну, что она может сказать? Ну, честное слово! Правда… Ничего умного ведь не скажет. А зачем нам глупости слушать, отец Готлим? Может, мы уже отправим Лору в спальню, а вы мне скажете, что делать и как поступить. Давайте не будем ее слушать. Понятно же, что она больна…