Иди и смотри
Шрифт:
— Отчего же не будем? — отец Готлим погрузился в кресло еще глубже и основательнее. — Будем. Послушаем, что нам скажет Лора. Послушаем. Это даже интересно. Ну, милочка, рассказывайте, почему, по вашему мнению , Ада нет.
Лора осмотрелась по сторонам, но не испуганно, а словно желая найти где-то вокруг себя нужное слово или пример. Потом задумалась, замерла. И лишь через минуту, когда нужная мысль обрела в ее сознании форму, подняла голову.
— Рай — это место, где люди… — начала Лора и тут же запнулась, но, совладав с волнением, оправилась и продолжила: — Не люди, конечно, а души людей должны быть счастливы.
— Первое?! — противно расхохотался отец Готлим. — Неужели есть еще и второе?!
— Да, есть и второе, — подтвердила Лора.
С каждым словом ее речь становилась все более четкой, уверенной. Она говорила о том, о чем знала. Не верила даже, а просто знала . И эта ее проникновенность, эта ее сила напугала и отца Готлима, и Брэда.
— Какое же? — зло спросил отец Готлим и поежился.
— Такое, — ответила Лора. — Вот если Бог скажет мне на Страшном Суде: «Лора, ты прожила праведную жизнь. Ты заслужила Рай», — я ведь обязательно спрошу Его: «А все ли из тех, кого я любила, заслужили Рай?» Не знаю, что Он мне ответит. Но я точно знаю, что я не пойду в Рай, если Он назовет хотя бы одно имя. Я не пойду в Рай без тех, кого люблю. Как я буду в Раю без них? Я не могу. Я не пойду в Рай без них.
— Но ваш муж праведен, — невольно улыбнулся отец Готлим. — В этом смысле вам нечего боятся…
— Я сказала, что думаю, — оборвала его Лора.
Воцарилась гробовая тишина.
Лору отправили наверх, в спальню. Мужчины — Брэд и его гость — остались в гостиной. Поднимаясь по лестнице, Лора обернулась. Она никогда не видела мужа таким испуганным, стыдливо лебезящим. Он стоял рядом с креслом отца Готлима — красный, потеющий, с дрожащими руками. Словно нашкодивший мальчишка, трусливо ожидающий наказания. Да что это с ним такое?!
Закрыв за собой дверь, Лора машинально взяла стул и поставила его к стене под вентиляционной решеткой. Это дом ее родителей. Лора знает его, как свои пять пальцев. Если встать сейчас на этот стул и приложить ухо к отверстиям решетки, можно услышать, что происходит в гостиной. Лора раздумывала. Поставила одну ногу на стул и посмотрела на решетку. Вторую… Встала. Еще секунда, и…
— Я просто не понимаю, как вы могли допустить это, Брэд?! — отец Готлим буквально шпиговал мужа Лоры словами.
— Но… я не знал… я думал… — блеял в ответ Брэд. — Мне сказали, святой отец, что это просто этническая музыка… Такой концерт на свежем воздухе…
— Поразительная! Поразительная близорукость! Непозволительная! — отец Готлим застрекотал высокими нотами. — Под самым вашим носом! В вашей семье! Происходит такое! Адепт, высший посвященный шаман племени Нгати Уатуа духовно соблазняет жену послушника Церкви Праведного Гнева!
— Но откуда мне было знать… — пытался оправдываться Брэд.
— Я еще разберусь, как такое вообще могло произойти в достойнейшем Потуа! — взвизгнул отец Готлим. — Куда смотрят его достойные граждане?! Мы изгнали отсюда шаманов Нгати Уатуа еще сто лет назад! Наши предки заплатили за это кровью! Отдали
— Святой отец, но неужели все так серьезно? Может быть, это просто временное помешательство?.. — Брэд предпринял последнюю, жалкую попытку найти иное объяснение состоянию Лоры.
— Нет, Брэд. Нет никаких других объяснений. — Отец Готлим говорил, чеканя каждое слово. — Это война, Брэд. И тот, кто проявляет в ней слабость, — проигрывает. Маори только сделали вид, что приняли Христову веру. На самом деле, они по-прежнему верят в своих бессмертных духов. Они по-прежнему отказываются принимать факт Великого Божественного Творения. Они по-прежнему не боятся Божьей Кары, не верят в Ад и в возмездие Страшного Суда. А мы верим и мы служим своей вере!
— А может быть, этот маори совсем не так страшен?.. Просто…
— Нет, Брэд, — проскрежетал отец Готлим. — Не ищите себе оправданий! Маори — это маори. Они наши враги. Мы верим в Бога, который даровал нам вечность и бессмертие. А они — эти маори — верят в вечность и бессмертие, которые даровали нам Бога. И мы никогда не сойдемся, Это война. Они, видите ли, не могут себе представить, как нечто появилось из ничего! Они, видите ли, не могут понять, как душа покидает мир! Они, видите ли, уверены, что гармония дана человеку здесь, на земле. И ему нет ни нужды, ни возможности покинуть этот Рай! Богохульники! Богохульники! Богохульники!
Отец Готлим, казалось, уже говорил сам с собой. Он был вне себя от бешенства. Каждый раз, когда он говорил «маори», это слово звучало в его устах словно жестокое проклятье.
— Но как это все связано с Лорой, святой отец? — залепетал Брэд.
— Маори похищают души, Брэд, — зловеще прошептал отец Готлим. — Своими дьявольскими ритуалами они похищают у людей души, Брэд. Их тотемы — это вовсе не безобидные деревяшки. Их тотемы, Брэд, это похищенные души. И вот теперь эта беда пришла и в твой дом. Маори украл у твой жены душу! И что ты теперь будешь делать, Брэд? Как ты поступишь?
— А как я должен поступить, святой отец? — растерялся Брэд.
— А как должен поступить послушник Церкви Праведного Гнева, узнав, что шаман племени Нгати Уатуа украл душу его жены? — отец Готлим сказал это так, словно Брэд и сам знал ответ на свой вопрос, но боялся даже допустить мысль об этом.
— Праведный Гнев?.. — с ужасом в голосе прошептал Брэд.
— Праведный Гнев, — ответил отец Гот-лим. — Брэд, вам помогут.
Последовал странный звук, похожий на хлопок. У Лоры возникло ощущение, что на пол гостиной упало что-то большое и тяжелое. Через минуту жалобно скрипнула входная дверь. Лора соскочила со стула и на цыпочках подбежала к темному окну спальни. Ночь. На улице никого. Отец Готлим подошел к своей машине, сел в нее и уехал. Одинокий уличный фонарь вздрогнул от внезапного порыва ветра.
Не зная, что и думать, испуганная Лора залезла под одеяло и притаилась. Что будет дальше?.. Прошло около получаса. Брэд так и не появился.
Фраза за фразой — Лора прокручивала в голове подслушанный разговор. Что такое Церковь Праведного Гнева? Лора о такой ничего не знала. С детства она ходила в протестантскую церковь, да и Брэд тоже всю жизнь был протестантом. Как могло случиться, что он стал «послушником» какой-то церкви? А почему он так трепетал перед этим «отцом»? И что значит — «Праведный Гнев», о котором они говорили?