Иди и умри

Денисов Вячеслав Юрьевич

– У меня такое впечатление, Струге, что, пока он тебя не пришьет, не успокоится.

Антон посмотрел на обломок фильтра в своей пепельнице и задумчиво пошевелил губами:

– Зачем ты это сделал?

– Что? – не понял зампрокурора.

– Зачем ты отломил у сигареты фильтр?

Вадим смущенно замялся:

– Понимаешь… Я в последнее время к тонким сигарам пристрастился. Часто их не покуришь – пачка вишневых сигарилл стоит три сотни, однако дома себе позволяю. Правда, есть один минус. Затягивает. Однако я, совершенно случайно, опытным путем установил, что если от хорошей сигареты отломить фильтр, то вкус этой сигареты

напоминает сигариллу. Но только хорошей сигареты. Привычка чревата последствиями: стоит забыться, и тут же обращаешь на себя внимание. – Пащенко засмеялся. – Как в случае с тобой. Ладно – с тобой. А если на рауте у мэра? Сразу подумают, что место мне не в светском обществе, а в «дежурке» СИЗО… Ну, да ладно. У меня есть идея.

– У меня тоже, – не сводя глаз с пепельницы, отрешенно выдавил судья.

Вечером он позвонил Пащенко и попросил заехать за ним на машине.

– Могу узнать, куда мы едем?

– Я уже сказал. На стадион «Океан».

Пащенко опустил стекло и, удостоверившись в отсутствии маневра, именуемого в ПДД «обгон», смачно плюнул.

– Мяч купить по дороге?

– Без мяча сейчас вспотеешь.

«Волга» зампрокурора перескочила через «лежачего полицейского» на въезде и въехала на полупустую парковочную стоянку. На площадке аккуратно располагались два джипа «Тойота» и чуть поодаль, у самого входа в административное здание, серая «девяносто девятая». «Волга» с номерами «УВД» сразу стала на стоянке главной.

– Что теперь?

Вадим спросил, потому что заметил отсутствие каких-либо движений судьи. То есть тот даже не подал вида, что собирается выйти.

– Ждем.

Зампрокурора не выдержал:

– Струге, в мире тинейджеров тебя звали бы «Эй Пи». В этом мире все обо всем знают и других, не из их мира, считают дегенератами. Хоть и нет в их обиходе такого слова, но считают. Молчишь, потому что боишься ошибиться? Не хочешь, чтобы я тебе припомнил насчет дурацкой версии?

– Да.

– Ну, молчи. Только не тормози, когда нужно будет подавать сигнал, чтобы сваливать. У меня перед глазами стоит твой зал судебных заседаний.

Первой стоянку покинула «девносто девятая». Седой мужик вышел из здания, ощутил холод и, подняв воротник, устремился к машине. За то время, пока он разогревал ее двигатель, к «Тойоте» приблизились совсем молодой парень и такого же возраста девушка. Уехали машины в той же последовательности: сначала «девятка», потом – иномарка.

И только потом из стеклянных дверей административного корпуса вывалились двое мужчин. Первый был ростом чуть повыше Струге, около ста восьмидесяти пяти сантиметров, второй значительно ниже ростом, но крепче в плечах. Неспешно переговариваясь, они направились к джипам. «Волга» стояла в десяти метрах от внедорожников, и каждое движение появившихся на стоянке людей хорошо читалось наблюдателями.

– Это те, кто нам нужен, – объявил Струге.

– Правда? – переспросил его спутник. – Ну, да. Извини, что тупею. Я просто еще не проснулся.

Убедившись в том, что оба заняли в машинах места и готовятся выехать с парковки, Антон жестом показал – «заводи».

Он не был похож на себя.

– Пащенко, у тебя нет на примете какого-нибудь подвала? Помещения, откуда не будут доноситься крики и, одновременно, достаточно места для троих мужиков?

Зампрокурора с опаской посмотрел на друга, но двигатель запустил.

– Ну,

у меня овощехранилище просторное…

– Замечательно, – воскликнул Струге, вызывая у Вадима все большую озабоченность. Соскочив с сиденья, он переместился назад и командовал уже из-за спины Вадима: – Видишь этого, на «Круизере»? Нам пока за ним.

– А этот? – палец Пащенко воткнулся в корму уезжающего джипа «Паджеро».

– Это план «Б».

– Черт, – тихо выругался Вадим. – А чем план «А» отличается от плана «Б»?

– Ничем. Следуй за джипом и, как только он отъедет от стадиона метров на пятьсот, перекрывай дорогу.

– Быть может, лучше фарами помигать, чтобы он прижался к обочине?

– И он тут же, увидев твои номера, отзвонится адвокату или подельникам.

Пащенко пожал плечами, честно промолчал пятьсот метров и, едва внедорожник стал сбрасывать скорость, резко обошел его за остановкой общественного транспорта.

– Знаешь, мне про адвоката не понравилось…

Но отвечать Антону было недосуг. Он хотел сразу выйти из машины, но, увидев, как водитель джипа выскочил и направился к табачному киоску, убрал руку от двери.

– Выйди, Вадим, перехвати его и пригласи в машину.

Теперь времени не было уже у Пащенко: молодой человек в куртке с норковым воротником уже отходил от киоска с пачкой сигарет в руке. Распахнув дверцу, зампрокурора обошел машину, и дальше Антон уже в полной тишине наблюдал за коротким диалогом зампрокурора и владельца иномарки через стекло. По всей видимости, в арсенале Пащенко были какие-то доводы, на которые у оппонента не нашлось возражений. Коротко качнув головой, водитель внедорожника пискнул сигнализацией на своей машине и подошел к «Волге».

– Сюда садиться? – услышал Струге через стекло.

– Ага, пока сюда, – послышался голос Вадима.

Надеясь, вероятно, на порядочность солидно одетого мужика, парень ловко распахнул дверцу и завалился на заднее сиденье.

Когда его лицо оказалось в полуметре от лица Струге и их глаза встретились, молодой человек почему-то заторопился наружу.

– Подожди, подожди, – поймал его за рукав судья. – Не спеши. А что узнал – приятно. Значит, Вадим Андреевич, мы на верном пути.

В жутком подвале, который Пащенко горделиво именовал «овощехранилищем», горела одна лампочка. Все двери пронзительно скрипели, пахло кислой капустой и разлагающимся трупом какого-то животного. Уже понимая, что ничего хорошего из этой экскурсии не выйдет, и проклиная себя за глупость, молодой человек вытягивал руки, чтобы не удариться головой о какой-нибудь выступ. Судя по интерьеру и архитектуре подвала, их могло быть множество, и располагаться они могли в произвольном порядке. Подвал строили не для того, чтобы обеспечить жителей дома кабинками для хранения продуктов питания, а для увеличения прочности фундамента.

– Мы пришли, – сказал Пащенко.

Точно таким же тоном можно было объявить о приближении к квартире, в которой их ждут вульгарные девочки, пиво, раки и кабельное телевидение.

Кабельного телевидения в каморке Пащенко не было. Был пустой короб для картошки, пластиковые лыжи в целлофановом чехле и несколько почтовых ящиков. Наличие последних и встретил с энтузиазмом Струге.

– Раз, два, три, – посчитал он. – Ты посмотри на каждого. Садись.

От резкого толчка в грудь владелец джипа отлетел в угол и больно ударился о лыжи.