Иди и жди морозов

Краевская Марта

– Оно не сильно болит, – буркнул он, явно не желая продолжать эту тему.

Но Венда желала. На этот раз она не позволит сбить себя с толку.

– Понятно, что не сильно. Ты знаешь, как ты выглядишь? Глаза запали, кожа серая, словно высушенная земля, даже горбиться начал, – она покачала головой с видом сварливой бабы, ругающей упрямого ребенка. – Слушай, ты не можешь пить столько обезболивающих отваров, потому что они не лечат, а только облегчают симптомы. Ты же знаешь, что…

– Знаю, – вдруг рявкнул он, прерывая намазывание хлеба медом. – Знаю

лучше, чем ты, соплячка. Я сам тебя этому научил. Не спорь со мной.

– А ты слушай, когда тебе желают добра.

– Следи за словами, девка! – Он одарил ее таким морозным взглядом, от которого большинство людей впадали в умственный паралич, а у самых болтливых случался паралич челюсти. А в сочетании с таким взглядом даже такое обычное слово, как «девка», звучало как самое сильное оскорбление.

Венда послушно замолчала, злая на себя, что послушалась его.

– А сейчас иди, – холодно бросил мужчина. – Мне нужно спрятать книгу.

Он поднялся, давая знак, что для него разговор закончен.

Венда почувствовала, что устала, и сдалась. Она пошла к дверям.

– Ты воспринимаешь меня как соплячку, а не знахарку, – буркнула она под нос. – Я уже взрослая, так много уже могла б…

– Правда? – прервал он. – Интересно, что такого ты могла б? Хотя, – буркнул он, – я берегу тебя для других целей.

– Бережешь? – кровь снова ударила ей в голову. – Для чего?

– Узнаешь в свое время.

Девушка закатила глаза.

– Хватит с меня этих твоих тайн и недомолвок!

– Венда, выйди! – прорычал вдруг хранитель, поворачиваясь к ней с яростью, превращавшей его лицо в чудовищную маску.

Девушка внутренне сжалась, хотя внешне сохраняла видимость твердости. Она знала, что проиграла. Снова.

Венда развернулась на пятках и ушла из избы, хлопнув дверями со всей силы.

Солнце почти зашло, заливая двор оранжевым светом. Девушка вышла со двора и остановилась немного дальше, на тропинке, что вела в сторону деревни. Она не могла вернуться, пока приемный отец не позволит ей. Она всматривалась вдаль невидящими глазами, в которых стояли слезы жалости и злости. Кот появился из ниоткуда, замурчал и начал тереться об ее юбку.

Через минуту хранитель прошел мимо нее, словно она была тенью. Накинул на плечи плащ и. не сказав ни слова, двинулся в сторону деревни. Его воспитанницу не волновало, куда и зачем он уходит. В эту минуту она желала ему только зла.

Она подхватила кота, уткнулась лицом в мягкую, теплую шерстку, шмыгнув носом, и пошла в избу. В тот момент, когда она положила руку на щеколду, над ее головой захлопали темные крылья. Она испуганно сжалась. Но это оказалась всего лишь сова, которая тенью сорвалась с крыши и последовала за хранителем.

Венда вздохнула с облегчением и заперла дверь.

* * *

Она не видела хранителя всю ночь и весь следующий день. Он не вернулся домой, и девушка начала волноваться.

Кот замурчал, благосклонно принимая нежности. Он не разделял беспокойства своей хозяйки.

– Что-то случилось, – тихо

сказала она. – Не было такого, чтобы он не приходил домой. Он так сильно не напивается…

Она опустила кота на пол.

– Мур?

Довольный кот потрусил к миске с высоко поднятым хвостом, уверенный, что хозяйке понадобились свободные руки, чтобы приготовить ему еду. Однако он жестоко ошибся.

Венда накинула на плечи плащ из грубой шерсти и глубоко вздохнула.

– Подожди, – сказала она коту, что таращился на нее с укором. – Как вернусь, получишь свой ужин. А сейчас мне нужно идти, пока не стало совсем темно.

Она вышла из избы и быстро пошла в сторону деревни.

Безмолвная тень отделилась от леса и незаметно последовала за ней.

Глава 2. Они среди нас

Озаряемое огненным ореолом солнце скрылось за горными вершинами. Весенний день сменила пахучая сырая ночь. После заката быстро темнело, и Венда боялась возвращаться в такое время. К счастью, дорога была недолгой, хотя с приемным отцом они жили в отдалении от густо застроенной деревни.

Их изба стояла на невысоком холме, фасадом выходила на деревню, а тылом упиралась в лес. Венда знала, что живет в сумраке. С детства она перевязывала раны хранителю, который возвращался непонятно откуда, порванный когтями и клыками, уставший сверх меры и молчаливый, словно камень. Поначалу ее переполнял страх. Вечерами за деревьями ей мерещились лешие и мамуны. А потом она выросла и привыкла. Чудовищ бояться не перестала, но, как и все дети, охотно слушала рассказы стариков про стригоев, полудниц и вампиров, и, хоть потом тряслась от страха, такие истории притягивали, как краюха хлеба с медом. Хранитель каждую свободную минуту учил ее изготавливать зелья, мази и эликсиры. Со временем начал показывать, как распознать опасное создание и справиться с ним, но эти знания ей еще ни разу не пригодились.

Она бежала по тропинке к деревне, ловя последние лучи солнца.

Она хорошо знала, откуда следует начинать поиски. Такое случалось и раньше.

Деревня была окружена горящими факелами, которые зажигались каждый вечер для защиты жителей. Раньше здесь был частокол, но последние владельцы замка приказали разобрать его. Крестьяне взбунтовались, но тех, кто кричал больше всего, быстро успокоили волчьи клыки и когти. Остальные со временем научились защищаться огнем от таившейся в темноте опасности.

Венда миновала круг факелов и быстро добралась до улочки, вдоль которой скалился разделяющий огороды плетень. Она замедлила шаг, восстанавливая дыхание. Старое здание корчмы являлось сердцем деревни. И хотя времена, когда здесь ночевали приезжие, давно прошли, вечерами шум все еще наполнял корчму, а мед и пиво лились рекой.

Девушка зашла в корчму как к себе домой. Хранитель и корчмарь были хорошими друзьями и часто общались, как и их дети.

– Венда? – Имир поставил перед клиентом кружку и, вытирая руки о фартук, поспешил к девушке. – Что ты тут делаешь так поздно?