Иди к черту, Суббота!
Шрифт:
— С тобой все хорошо? — Поинтересовался у меня Андрей, когда мы остановились возле входа в огромное здание, с высаженными по бокам декоративными елями в черных горшках.
— Да, все отлично, — не моргнув глазом, кивнула я. — Идём?
— Ты какая-то потерянная, — не поверил мне парень. Между его бровей залегла глубокая складка. Он задумчиво окинул меня взглядом. — Что-то случилось?
Может, сказать сейчас?
— Нет, — улыбнулась я, надеясь, что улыбка получилась не слишком фальшивой. — Просто волнуюсь, что буду выглядеть как корова на льду. Давно не каталась.
Андрей
— Не стоит волноваться, Экстремалка. Быстро вспомнишь, как надо кататься.
Я кивнула, продолжая улыбаться, но стоило мне пройти мимо молодого человека, как улыбка сошла на нет. Я не могла себя пересилить. Но в то же время понимала, что чем дольше буду тянуть и мучать Андрея, тем будет хуже для него. То время, которое он тратит на меня, он мог бы потратить на что -то полезное, что-то важное.
Андрей нравится мне как человек, как друг. После моих слов о том, что мы не сможем быть вместе, я точно потеряю его. От этого становилось паршиво. Я привыкла к нему, но понимала, что даже дружбы между нами не получится. Если его слова про чувства — правда, то для него это будет пыткой. А я не хочу причинять ему боль.
Мы отстояли очередь за коньками, прошли в раздевалку, где Андрей помог мне зашнуровать коньки. Он шутил, что-то рассказывал, а я улыбалась, тщательно и отчаянно пытаясь делать вид, что все нормально. Что это не я скоро разрушу то, что между нами зарождалось.
Мне жаль. Мне очень жаль, что все так вышло. И эта жалость — самое ужасное чувство на свете. Именно из -за неё люди делают ошибки. Любят из жалости, боясь отказать. Врут из жалости. А иногда жалеют тех, кто этого не заслуживает, снова и снова раня себя.
Я должна сказать ему. Сегодня. Но только после катка. Так будет лучше для нас обоих. Андрей не из тех, кто любит, чтобы жалели. Он заслуживает правду.
Пока мы были на катке, я немного отвлеклась от грустных мыслей, изо всех сил пытаясь не грохнуться на льду. По началу я чувствовала себя не комфортно, но потом уже более уверенно рассекала на коньках. Правда, была ещё одна сложность. Андрей несколько раз пытался взять меня за руку, а я, ругая себя последними словами, делала вид, что не замечаю этого. Следующее время мне оставалось лишь ждать, когда это свидание закончится. Я устала притворяться. Андрей видел, что что -то не так. Я замечала его взгляд: помрачневший и задумчивый.
Наконец, когда мы, уставшие, вышли на парковку, я набрала в лёгкие как можно больше воздуха, пытаясь себя успокоить. Сердце, как назло, стучало где -то в ушах, и нужные слова никак не шли на ум. Сглотнув образовавшийся в горле ком, я все -таки решилась:
— Андрей, — остановившись возле машины, каким -то чужим голосом позвала его я.
Молодой человек обернулся, вопросительно посмотрел на меня. Кажется, он догадывался в чем дело. И настроение у него было на нуле.
— Я хотела...
В эту же минуту мой телефон зазвонил. Я раздражённо вздохнула и принялась расстегивать сумку, чтобы найти его. Звонил Рома. Удивившись, я провела
— Здорова, Черешня, — раздался взволнованный, но одновременно весёлый голос друга.
— Ты где?
А что?
— Тут такое дело, — замялся он.
— Что случилось? — недоумевала я, кинув быстрый взгляд на Андрея. Он доставал из кармана пачку сигарет.
— Тут Максон немного напился, — невинно и уже не так громко проговорил Рома. — И это самое. Дебоширит.
Я совсем ничего не понимала. Опустив взгляд вниз, на розовую плитку в форме ромба, я переваривала сказанное. А потом задала вполне резонный вопрос:
— А мне ты зачем звонишь?
— Мы с пацанами пытаемся его домой отвести, а он ни в какую. Говорит, пока ты не придёшь, он с места не сдвинется. — Сообщил Рома. А потом, помолчав, добавил: — А ещё он залез на крышу и обещал спрыгнуть, если ты не придёшь.
— Что?! На какую крышу? — Даже не заметив, как голос сорвался на крик, спросила я, мысленно вспоминая, где поблизости есть высокие дома. Ну точно! Скорее всего в заброшенном детском саду, где когда -то пряталась Марьяна! Больше пойти ему было некуда. — Он что больной?
— Короче, Черешня, давай приезжай к своему дому. Я тебя встречу.
Я снова посмотрела на Андрея, который оставался вполне спокойным. Выдыхая дым изо рта, он все это время следил за мной с ленивым любопытством.
— Хорошо, через пятнадцать минут буду, — пообещала я и отключилась.
Сердце, казалось, теперь стучало в каждой точке тела. Напряжение нарастало, у меня начиналась паника. Максим на крыше? Господи, он что, собирается.? Нет! Даже думать об этом не хочу!
— Андрей! Отвези меня, пожалуйста, домой! — Потребовала я. — Мне срочно надо домой!
— Садись, — выкинув сигарету, велел он. — Что на этот раз?
— Потом объясню, — открывая дверь машины, пробормотала я. — Поехали быстрее!
Всю дорогу до дома я места себе не находила, даже не замечая, как мои пальцы без устали барабанят по сумке, лежащей у меня на коленях. Андрей больше вопросов не задавал, лишь молча смотрел на дорогу, нахмурив брови. Я чувствовала напряжение между нами, но сейчас в голове тревожно бились лишь мысли о Максиме. Ему нельзя пить! Точно нельзя пить! Я даже представить себе не могла, что он способен на такое! Лишь бы не сделал ничего ужасного!
Как только машина плавно притормозила возле моего забора, я пулей вылетела на улицу, извинившись перед Андреем. Мне было ужасно неловко перед ним.
— Снова он? — Лишь спросил темноволосый, высунувшись из окна.
— Да, — призналась я. На душе стало ещё паршивее. — Я должна помочь. Извини, ладно?
— До встречи, — бросил он, закрыл окно и, выехав на дорогу, скрылся в облаке пыли.
Я проводила его машину обречённым взглядом и тяжёло вздохнула, пообещав себе, что в следующий раз точно никто не помешает мне сказать правду, а потом с нетераением посмотрела по сторонам. Ромы пока что не было. Я уже успела достать телефон из сумки, чтобы позвонить ему, но в последний момент услышала шаги.