Иди ко мне…

Гурова Лена

И опять Новый год. Алевтина Сергеевна, мама Сони, уговорила приехать к ним, мы очень редко виделись. Женщина совсем плохо ходила, но очень радовалась, что может жить в таком прекрасном месте, на свежем воздухе и при семье. Мои родители приняли приглашение, и отправились раньше меня. А я, как всегда, закрывала офисы, причём 31 декабря часов до восьми-девяти. По любому, к бою курантов успевала. Я ехала по совершенно пустой дороге, включив дорожное радио. Все нормальные люди уже сидели за столом, и слушали новогодние поздравления. А вдруг мне удастся повысить настроение, радуясь вместе с веселящимися ди-джеями? Они, наверное, тоже были очень довольны жизнью, встречая Новый год в

студии… Бумммм! Что-то бросилось ко мне под колёса. Скорость была приличная, тормозной путь тоже, а ужас – запредельный. Я застыла за рулём, скованная страхом увидеть то, что осталось лежать за машиной. Ночь, только свет от фар, никого в обозримом пространстве, с двух сторон от дороги лес, никакого жилья. Кошмар! Надо выходить! Прошла метров десять, ничего и никого. Ещё дальше, тот же результат. Вернулась к машине, осмотрела колёса, бампер, стёкла. Ни-че-го! Но я же не полная дура, удар был, точно помню. Фара! Разбитая фара со следами крови. Господи! Надо поискать за обочиной, причём в сапогах на шпильке и меховой безрукавочке при минус двадцать. Сколько раз мама говорила: «Вози с собой удобную обувь про запас. И не оставляй шубу в офисе или дома, положи на заднее сидение». И т.д. и т.п. Воткнув в рот фонарь, вооружившись монтировкой и перцовым баллончиком, я сошла с дороги в лес. Странно, но ни капель крови, ни каких-либо следов мне так и не удалось найти. Неужели придётся тревожить отца? Я позвонила Соньке, обрисовала ситуацию.

– Жди, сейчас к тебе кое-кто подъедет, он быстрей разберётся. А я пока отвлеку всех, у нас с детьми костюмированное поздравление, жаль, без тебя.

– Кто, кое-кто? – Но она уже отключилась.

Сидеть в машине я не могла, совесть мучала. Накинув плед, поплелась опять в лес, немного дальше от дороги. Ну, нет ничего. И никого. Подъехала машина.

– Лиза, ты где?

Я обомлела. Кого-кого, но услышать Исаева никак не ожидала. И онемела.

– Лиза! – Он уже стоял напротив того места, где я продырявила снег каблуками. – Да где ты? Ли-за! Чёрт бы её побрал, вечно не вовремя куда-нибудь вляпается.

Услышав такое, я рванула ещё дальше. Жизнь меня ничему не учит. Когда-то я уже бежала наутёк из этого леса, и чем оно закончилось? Воспоминание отрезвило мою обидчивую душу, да и семья ждёт. Но впереди на небольшом пятачке обнаружилось интересное местечко: утрамбованный снег, красные брызги вокруг, сломанное дерево… Что это?

– Чего не отзываешься? Оглохла? – Он был, явно, недоволен. – Что у тебя тут?

– С наступающим, господин Исаев! Чего припёрлись, я вас не звала. Я сама…

Мишка схватил меня поперёк, как папку для бумаг, засунул под мышку и поволок к машине. Я ему что, неодушевлённый предмет?

– Отпусти сейчас же, русский медведь! – Вылетело, не поймаешь.

Идиотка, бестолковая чучундра, почему я не проглотила своего двухжального врага хотя бы секунду назад, проговорилась напрочь…

Исаев перевернул меня так, что наши глаза оказались напротив друг друга. Я соорудила зверскую мину, продолжая орать и пытаясь выкрутиться из его рук. Он почти уронил меня, зацепив в последний момент за шиворот безрукавки.

– Даже так!? Значит, ты была там со своим монголом, и всё это правда! – Держа за шкирку, Мишка буравил меня уничтожающим взглядом, это было понятно даже в темноте. – Значит, я всё сделал правильно, моя прекрасная ханша. Или как там называют спутниц монгольских князей?

– Я понимаю, что поговорить с хорошим человеком любит каждый, разговаривая с самим собой, но тут ещё и я есть. И отпусти меня, бугай! Сила есть, ума не надо, а как же лозунги вашего семейного клуба. Пшик?

– Мне поручено привезти тебя, так что давай, не выкобенивайся, меня семья ждёт. Шевелись, я не собираюсь пропустить поздравление президента.

– Ты действительно думаешь, что со мной можно вот так?

Вперёд и с песнями, Владимир Владимирович без вас не начнёт, правдоискатель и правдолюбец вы наш.

– Мне далеко до тебя, госпожа Романова! Лицемерие в твоём исполнении не знает границ. Куда уж Русскому Медведю.

– Не понимаю, о чём ты, да и не желаю понимать. Отвали от меня, Исаев! – Нарастающая злоба заволакивала мне мозги. – Шуруй к своей проститутке, видели, знаем, чем она берёт.

Как он не сломал мне руку? Не говоря уже о дырке на моём лице, оставленной испепеляющим взглядом «защитника своей жены».

– Не смей даже дышать в её сторону. Эта женщина спасла меня.

– Чуть не подавившись твоей спермой!

Дальнейшее не поддаётся никакому объяснению. Исаев скрутил меня, перекинул через плечо и понёс как свёрнутый в рулон ковёр. При этом моя шейка издала хруст, боль поскакала по плечам и остановилась в районе спины.

– А-а! – Я не удержала вскрик, пытаясь отпихнуться от него. – Мне больно!

– Потерпишь.

Закрыв мою машину, он запихнул меня на переднее сидение своей. Я даже пошевелиться не могла, в шее стоял кол. Сумка, подарки, деликатесики, всё осталось на дороге. Пришлось заткнуться, понимая, что сопротивление сломлено, сильный победил слабого. Всё, как в жизни, и нечего тут бравировать кодексом чести боксёра!

Каждый манёвр нервозно ведомого авто отзывался болью, но уж фигушки, я не покажу ему свою немощь. А и некому было что-то там представлять, боксёр не смотрел в мою сторону. Не помог выйти из машины и рванул с места, не дождавшись, когда захлопнется дверца. Исаев выкинул Лизу Романову, как придорожную девицу древнейшей профессии…

Какой уж тут Новый год! Раненая Снегурочка с перекошенной физиономией скромно сидела в уголочке и не отсвечивала…

Утром все пошли кататься с горки, а мне оставалось только глотать слёзы, горючие, обидные. Я так мечтала побеситься с Дианкой, поиграть в хоккей с мальчишками, прокатиться на лыжах до дальнего озера, где было оборудовано отличное место отдыха со всепогодными кафешками, местами обогрева и пунктами проката. Боже, что это было вчера? Но не успела я толком пожалеть себя, как на пороге нарисовалась Гуля. Я знала, что она приедет, но именно сейчас не ждала.

– Я на минутку, меня Мишка послал. Давай я тебя разотру какой-то целебной мазью. Он сказал, что через три раза всё, как рукой снимет.

– Его рукой? А ты уверена, что мне поможет растирка по-исаевски? Не сдохну? А!? Он задумал обездвижить меня окончательно, чтобы не мешалась под ногами!

Гульнара опустилась ко мне на диван, повернула к себе спиной, намазюкала, обняла.

– Лиза, родная моя, я всё знаю. Про то, как ты искала Мишку, как нашла и потеряла, вместе с вашим ребёнком. Только не спрашивай откуда. Я обязательно расскажу, но позже и только тебе. И ещё. Мишка должен знать. Лиза, должен! Но решать тебе. Всё, я побежала, детский батальон требует замены руководства. – Выдала, как что-то банальное, каждодневное…

Да, эта женщина – настоящая оперша. Она продолжает и никогда не прекратит свой поиск. Уже все махнули рукой, только не она!

Тепло от растирки растекалось по всему телу, а мозги плавились, не давая сосредоточиться. Посплю-ка я…

Мишка целовал меня, тёплыми, нежными губами окружал мою шею, забираясь по скулам к … Я открыла глаза, не поверив им, предательницам. Пока они были закрыты, всё было так упоительно, а как открылись…, так и упёрлись в бесстыжие тёмные зенки Исаева.

– Извини, я не хотел тебя разбудить, просто доставил твою машину и вещи. Авто с разбитой фарой стоит у меня в гараже. Пока праздник, пусть никого не беспокоит. И ещё. В тебя попали краской из ружья для пейнтбола, довольно мощного, что даже фару разбили. Наш участковый уже разбирается. Если сможешь, позвони ему. Ещё раз, извини за вторжение.