Иди сквозь огонь

Филимонов Евгений

Увиденное потрясло и многое объяснило. Роза и до этого частично видела картины прошлого Кайзера и Грая, а вот Катя оказалась не готова к жестокой правде, исковеркавшей Кирилла и его друзей.

Девушку мутило от количества убитых, от сцены смерти Майи, от приношения жертв во имя мести. Но теперь она понимала, и, в чём-то, даже сочувствовала этим людям, потерявшим себя.

Те же чувства сейчас переживал и Пал Палыч, завалившийся на кресле джипа от спазма, перехватившего сердце. Он помнил те громкие бойни, всколыхнувшие город, и ставшие причиной долгих обывательских

разговоров о наступлении беззакония. Но, времена тогда были такие, что вскорости приключились новые зверства, за ними – следующие… и интерес к разгрому притона и дома одного из клиентов остался только у ведущих дело оперов, а потом и дело сдали в архив, где оно благополучно пылилось на полке.

Они влетели на поляну, и, казалось бы, успели, но сейчас Палыч сомневался в этом. Здесь творилась чертовщина, и как бороться с ней – он не знал. Хотя, какая разница, бесовство или что другое – нужно бороться до конца. Простонав, он открыл дверь и вывалился наружу. Грай, застывший за рулём, тоже стряхнул навалившееся оцепенение от прошлого, показанного с беспощадность документальной съёмки. Кайзер снова обратился к той гадости, что жила в этом месте, и это означало лишь одно – жертвоприношение.

Сергей сплюнул. Похоже, от Кирилла уже ничего не осталось, тот человек, которому его друзья давали клятву – исчез.

Да, существо, приближающееся сейчас к ним, походило на Кирилла – но только внешне. Внутри у него таилась бешеная тварь, жаждущая крови.

Кайзер возвращался к машинам уже не шатаясь. Его наполняла неземная мощь. Он мог бы вообще достичь их одним прыжком, но ему нравилось идти, наблюдая, как меняются лица этой предательницы и наследницы Людей. Девчонка была из их числа – шёпот рассказал об этом ещё тогда, в самый первый раз. Рассказал, что в будущем его земной ипостаси повстречается жертва, наполненная ненавистной силой света и несущая противную любовь к жизни.

Кайзер уже почти забыл данное обещание, но всё оказалось предначертано, очень давно. И теперь он должен выполнить свою часть договора, заплатив по накопившимся счетам.

Он увидел, как из джипа выкарабкался Пал Палыч, как вслед ему выскочил враскоряку Грай. Как из его собственной машины выполз нашедший где-то силы Валет. Как собираются с силами пленницы, не желая сдаваться без боя. Да, это не Лариска и не Марьяшка.

Похоже, все в сборе, и каждый получит причитающееся. Кайзер причмокнул от удовольствия – он снова выиграл.

Казалось, прошлое снова вернулось, уже не в воспоминаниях, а наяву.

Они все изменились, повзрослев и даже постарев. Они были вместе, и прошедшие года лишь сплотили их.

Но сегодня ватага собралась по приказу, а не ведомая велением сердец. Детдомовцы глядели на Кирилла и прибывшего Грая, откопавшего, неведомо где, близкого им всем Пал Палыча – и понимали, что сегодня будет кровь.

Чья – они не сомневались, взгляд Кайзера красноречиво указывал на виновников сбора. Но, Грай и Валет не могли предать, они же братья!

Сергей негромко окликнул вожака, совсем недавно бывшего ему родным существом:

– Кирилл… Ждал? Да, вижу, что

ждал. Просчитал на три хода вперёд, как всегда? Или, посчитали за тебя? Кто ты, брат?

– Ты мне не брат. – Кайзер сплюнул на землю. – Ты выродок, променявший нас на какую-то мечту. Снюхавшийся с этими… – он мотнул головой в сторону Розы и Кати, к которым полз Валет. – С этими тварями.

И этот уродец, из-за которого всё началось. Вы оба – выродки. И я объявляю вас…

– Слышь, Буза. – Хрипло оборвал Кайзера Палыч. – Ты и впрямь кабан сделался. Посмотрел бы на себя, а? Ты не волк, ты даже не пёс – ты животное. А ведь Майка тебя просила – не будь кабаном.

– Ты… Ты! – Кайзер полыхнул гневом, и от него потянулась чернота, наполненная чем-то жутким. – Как ты смеешь её вспоминать. Ты! Да будь ты проклят со своей памятью, прошлого не вернёшь. Зато будущее уже рядом. Моё будущее, а вот у вас его уже нет!

Роза и Катя могли видеть, как наливается воздух чернотой, перемежаемой чем-то зеленоватым, словно из мёртвой земли проглядывала загнившая болотная грязь. За Кайзером разрасталась, вздымаясь выше и выше, стена невероятной гадости. И эта гадость желала получить их. Не Кирилл, а то, что пряталось за чернотой, желало поглотить, сожрать живьём и переварить их, выжимая знания и надежды, мечты и ожидания, любовь и смех. Всё то, что называлось жизнью.

Роза что-то закричала протяжно, но порождённый криком выплеск силы растворился в кляксе тьмы.

Она с мольбой посмотрела на Катю.

– Делай что-нибудь, Дева. Взывай, к кому хочешь, моли своих богов, но – делай! Или мы все умрем жуткой смертью!

Кайзер захохотал.

– Дешёвка! Я знал, что ты дешёвка, потому и не приходил за помощью никогда. И твоя монета была дешёвкой, на которую даже Крыса не польстилась. Купила пацана, за копейку, а он и повёлся. Но я уже не тот пацан, давно. И ты сегодня ответишь! Вы все – ответите!

Не выдержав, Грай кинулся на него, позади что-то пытался крикнуть Валерка, шумели остальные, но мир сузился, сойдясь в одну единственную точку – Кайзера, превратившегося в ожившее проклятие этого места. Серый хотел лишь добраться до монстра и запустить когти, выдирая вселившееся в брата Зло.

Но зверь с лицом Кирилла лишь ещё громче засмеялся, и Грая вдруг скрутило дикой болью, источником которой стала печать на плече. Казалось – волчья голова ожила, и теперь рвала тело своего носителя острыми клыками.

Серый упал на колени, не в силах двигаться дальше.

– Кайся. Кайся! – Кайзер хохотал, как безумный. Старые друзья с ужасом взирали на то, во что превратился вожак.

Они ощутили отголосок боли, раздирающей сейчас Грая, и невольно ухватились за плечи, где в плоть въелась эмблема стаи. Которая оказалась ещё и строгим ошейником для строптивцев.

А Катя лихорадочно думала, что может противопоставить этой горе злобы, окутанной тучами тьмы. Она не видела выхода, слишком незначительными казались её умения. Но, рядом хрипела Роза, отдавая последние силы на их защиту от давления Зла, что-то пытался выкрикнуть Валет… И она бросилась вперёд.