Идолки?
Шрифт:
– И потраченных денег не жалко?
– Для тебя мне ничего не жалко, если что-то нужно тебе будет, говори.
Тата отрицательно покачала головой и, хмыкнув, продолжила рисовать. Артур бесцеремонно заглянул в её альбом.
– Очень красиво, – закивал он с деловым тоном.
– Не подлизывайся, – буркнула девушка.
Юноша немного помолчал, затем спросил:
– Ну и чем он тебя зацепил? Там то смотреть не на что – он с тобой одного роста, машина задрипанная, курит как паровоз.
– Заткнись, – моментально разозлившись, прошипела Тата, –
– Нет, ну мне просто интересно, – Артур продолжил наступление. – Что в нём есть такого, чего нет во мне?
– Душа, – брякнула, разозлившись ещё сильнее, девушка.
Артур внимательно посмотрел на неё, через минуту слёзы медленно потекли по его лицу.
– У меня тоже есть душа, – прошептал он.
Тате стало стыдно и досадно от себя самой. Смягчившись, она виновато произнесла:
– Извини, я не хотела тебя обидеть, – она потрепала его рукой по плечу. – Конечно, у тебя есть душа. И она тоже кому-то понравится. Посмотри, много девчонок интересуются тобой, поглядывают в клубе на тебя – выбирай любую.
– Я уже выбрал, – сказал он и отвернулся.
Но потом Артур вдруг резко развернулся к девушке и обхватил своими большими руками её плечи.
– Тата, – он заглянул в её глаза, – скажи, ты чувствуешь, что я тебя люблю?
Девушка покраснела как помидор.
– Ты чувствуешь? – повторил он вопрос.
Тата растерянно молчала, а потом ответила:
– Если это признание, то оно озвучено максимально странно. Как я должна это чувствовать, если до сегодняшнего дня ты не говорил об этом?
– Ты что, не умеешь читать язык тела? – не смутившись, спросил он. – Неужели ты не чувствуешь моего взгляда, дыхания, того, что я стараюсь быть как можно ближе к тебе?
– Прекрати! – щёки девушки полыхали как мак. – Всё, мне пора.
Она встала и, не оглядываясь, быстро ушла.
***
В эту ночь Саша и Тата бродили по скошенному ржаному полю, взявшись за руки. Ночь была тихая и сухая, ни капли росы. В разговорах они не заметили, как дошли до дороги, ведущей к соседней деревне.
Тата посмотрела на звёзды и произнесла:
– Как же красиво придуман этот мир…
– Придуман? – Саша улыбнулся. – Интересная формулировка.
– Конечно придуман. Придуман и создан, – ответила Тата. – Я верю в Создателя, в Бога.
– Хотелось бы не верить, а знать наверняка, – задумчиво проговорил он.
– Так нельзя. Только вера – это свободный выбор. Если мы будем знать наверняка, то ни о какой свободе выбора не может идти речи. Мы будем скованы этим знанием. Нельзя силой заставить верить, так же, как и заставить любить. – Она вопросительно посмотрела на юношу. – Ты веришь?
Саша долго молчал, задумчиво глядя вдаль. Потом вздохнул и сказал:
– Я думаю, что человеку нужно во что-нибудь верить. Иначе ему будет очень сложно жить.
– Во что-нибудь? Интересная формулировка, – передразнила его Тата, задорно глядя на его реакцию. – И во что веришь ты?
Юноша притянул к себе девушку, осторожно убрав прядь волос с её лица. Затем сказал:
–
Тата резко помотала головой.
– Нельзя верить в человека. Нельзя. Как говорится в Библии «…всякий человек ложь»1. Все идолы человеческие будут сокрушены2. Можно человеку доверять, но не надо в него верить.
– Опять ты меня удивляешь, душа моя, – Саша ласково смотрел на девушку. – То есть мне нельзя в тебя верить?
– Нельзя, – протяжно ответила она, а потом грустно добавила: – Не хочу быть сокрушённой.
Саша тихо засмеялся, а потом поцеловал её в губы. Тата с жаром ответила на поцелуй, но через минуту он мягко её отстранил.
– Пойдём к дубам.
Ночь пролетела в разговорах, и они снова встретили прохладный и туманный рассвет.
***-
– Ты с ним другая, – как-то сказала ей Аня. – Спокойная, счастливая, конечно. Но ты как будто стесняешься слово лишнее сказать, боишься громко засмеяться или наоборот, разозлиться и обидеться. Почему?
– Потому что я люблю его.
– Ты пытаешься выглядеть перед ним… ну не то, чтобы лучше, хотя да, стараешься быть идеальной. Но он должен знать тебя, какая ты настоящая, Тата. Я правильно понимаю, что все претензии, которые ты озвучивала мне, остались в тайне от него? Почему ты не сказала ему, насколько тебе важно, чтобы он чаще тебе писал и звонил, что тебе было очень плохо весь год, что ты сильно страдала?
Тата покраснела.
– Я скажу, но потом, в конце лета. Хочу, чтобы пока всё было идеально, я весь год этого ждала.
– Каждая мелочь, каждая недомолвка может потом отразиться на отношениях, Тата. Ты это понимаешь?
– Хорошо, я с ним поговорю, но позже. Какая разница, когда сказать – сейчас или в самом конце лета? – спросила Тата подругу.
Аня ничего не ответила ей, лишь покачала головой.
***
Про Артура Тата совсем забыла, вместо дневных встреч с ним она уходила к Ане или Любе, чтобы поболтать, потому что от заката и до рассвета она была только с Сашей. Иногда юноша обиженно стоял вечером у её дома, но она сбегала через окно или через яблоневый сад, испытывая при этом жгучее чувство вины. В чат она почти не заходила, на СМС и звонки не отвечала.
Когда она приезжала с Сашей в клуб, то видела мельком, как Артур весело смеётся в компании девчонок, но её это совершенно не трогало. Наоборот, она была рада, что наконец-то всё встало по своим местам. Иногда они заезжали к друзьям и сидели в хижине, Тата всё время обнимала Сашу и молча улыбалась, слушая рассказы девчонок и ребят. Пару раз они всей компанией приезжали на пруд, разжигали костёр и жарили на огне сосиски.
Счастье переполняло её душу, ей всё нравилось – запах еды и костров, искры, летящие в ночное дело, звуки плеска рыбы в пруду и прохлада ночной росы. Каждое ощущение она воспринимала ярко и радостно, у неё был хороший аппетит, и бабушка радовалась, говоря о том, что её новые щёчки очень понравятся родителям.