Идти на ощупь
Шрифт:
Галя вышла через заднюю дверь ресторана в маленький дворик, заставленный ведрами, пустыми ящиками и мусорными баками. На проволочном заборе сушились тряпки и ветошь, а в дальнем углу двора был небольшой навес, под которым стояла пара пластиковых стульев и большая жестяная банка-пепельница. За банкой, Галина знала, всегда лежала пачка "общих" сигарет. Время от времени кто-нибудь покупал недорогие сигареты, чтобы те, кто на мели, могли угоститься. Галина курила редко, как правило, за компанию с подругами, но сегодня настроение было хуже некуда, да и плестись в санэпидемстанцию по этой давящей дневной жаре было невыносимо. Хотелось хоть ненадолго отсрочить эту повинность.
Она села на один из стульев и потянулась,
Дорога до лаборатории шла через старый сквер. Когда-то давно это было самое популярное место в городе. Многочисленные лавочки были всегда заняты. Днем на них читали свежие газеты почтенные пенсионеры в соломенных шляпах и светлых льняных рубашках, вечером им на смену приходили влюбленные парочки. На аттракционы в любое время была большая очередь, а на полукруглой эстраде без конца проходили какие-то конкурсы и викторины, паузы между которыми заполнял лучший в городе (и единственный) баянист Никонор Петрович. По окончании сезона он возвращался к себе в райцентр, где преподавал в местном музыкальном училище. Галина помнила, как все старались устроить свадьбу или юбилей до первого октября, "пока Никонор не уехал".
Сейчас сквер пустовал. От лавочек остались только ржавые основания, эстрада была огорожена сетчатым забором с табличкой "Объект в аварийном состоянии. Не входить". Вся жизнь переместилась на набережную и пляж, да и отдыхающих, с появлением дешевого турецкого олл инклюзива, стало заметно меньше. Аттракционы, правда, работали, но только по вечерам. Хотя выглядели они настолько ветхими, что Галина ни за что бы не рискнула прокатить на них своего ребенка, если бы он у нее был.
Ее воспоминания прервал легкий шорох сзади на заросшей полынью клумбе. Галина обернулась, но никого не увидела. В этих местах всегда было много бродячих собак. Они прятались в траве от зноя и были слишком ленивыми, чтобы представлять какую-то опасность. Галина уже собралась идти дальше, как вдруг вокруг все покраснело. Не было ни боли, ни испуга. Просто окружающие предметы почему-то приобрели кровавый оттенок. Она поняла, что падает и замахала руками, как канатоходец, пытающийся удержать равновесие. Краснота в глазах понемногу начала отступать, на смену ей пришла резкая оглушающая боль, но все же мир перестал кружиться и уходить из-под ног. Еще немного, и она придет в себя. Что это было? Солнечный удар? И в этот момент на шее у Галины сомкнулись чьи-то твердые пальцы. Они пережали горло, и артерию, и больно впились в кожу. Она хотела закричать или хотя бы замычать, но изо рта вырывался только тихий хрип. Галине казалось, что через кончики пальцев, сдавливающих ее гортань, она чувствует ярость, страх и отчаяние этого человека. Саму же ее накрыла странная неестественная апатия. А еще удивление: неужели это все? Вот так это и бывает? Так просто? В глазах вновь появилась краснота, и она становилась все гуще и ярче.
В следующую секунду Галина обнаружила себя сидящей на выщербленном асфальте посреди сквера возле закрытого киоска с мороженым. В колени ей тыкалось что-то маленькое, холодное и мокрое.
* Фу, Магда, отойди немедленно!
Навстречу Галине не спеша шла элегантная пожилая женщина в длинном темно-синем платье. Ее взгляд безо всяких слов говорил: "Какой позор! Молодая девушка, а в таком состоянии! В середине дня!" Она дернула собаку за длинный поводок. Непутевая, затейливо постриженная Магда перестала
Их шаги стихли за поворотом, а она все сидела на горячем тротуаре и пыталась убедиться, что жива, и все на месте: голова не оторвалась от тонкой шеи, глаза не выпали от напряжения. Вдруг Галину охватила паника: старушка с собакой ушли, теперь убийца вернется и никто уже ему не помешает довести дело до конца. Она поднялась на ноги и шатаясь заковыляла к выходу из сквера. "Главное - дойти до дороги, - думала она.
– Там он уже не рискнет напасть. Машины по шоссе проезжают хоть и редко, но выехать из-за угла могут в любой момент. Только бы дойти". До выхода из сквера оставалось всего каких-то тридцать-пятьдесят метров, но ее преследователю этого вполне хватит, чтобы догнать ее. Галина пыталась идти быстрее, но воздух будто бы стал вязким и мешал ей переставлять ноги. Несколько раз ей казалось, что она слышит за спиной чье-то дыхание, и ждала, что вот вот вновь почувствует в голове звенящую боль, а на шее чужие безжалостные пальцы, но ничего не происходило.
Наконец ивы, растущие по периметру сквера и защищавшие его от уличного шума и пыли, расступились, и Галина увидела медленно проезжающий по дороге старенький микроавтобус с багажником сверху. На противоположной стороне улицы пялились в телефон и что-то громко обсуждали худые загорелые мальчишки. Она почувствовала облегчение и, наконец, решилась оглянуться. Сквер раскинулся у нее за спиной, тихий, такой знакомый и совершенно безопасный на вид. Галина осмотрела себя: колени и локти слегка сбиты, ужасно болит шея, и на голове вздулась шишка, но под волосами ее не видно. В руках она обнаружила ремень от сумки холодильника. Оказывается, все это время она тащила ее за собой, как давешняя старуха свою Магду. Неудивительно, что у нее не получалось идти быстрее. Дно сумки было изодрано. "Антон Витальевич меня убьет", - подумала Галина.
Несколько минут она стояла на обочине шоссе не зная, что делать и куда теперь идти. В полицию?
– Только время зря потеряешь. Она ведь не видела нападавшего. Вернуться на работу, пожаловаться девчонкам на кухне и попросить Ашота с Максом, чтобы впредь провожали ее? В этот момент в груди у Галины похолодело. Ее пытались убить после того, как она заговорила на работе про убийство Веры. Но ведь она не сказала ничего важного. Или сказала? Или это тут вообще не при чем, и ей "повезло" нарваться на какого-то маньяка и извращенца? Сквозь дыры в дне сумки-холодильника начал капать красный мясной сок. Санитарная служба находилась в двух шагах, обитое белым сайдингом двухэтажное здание через дорогу от того места, где стояла Галина. Она перекинула ремень через плечо и поплелась в сторону лаборатории.
В приемной санэпидемстанции было пусто. Люди, почему-то, стараются решать свои вопросы в подобных заведениях с утра пораньше. Галина постучала в маленькое окошечко на белой деревянной двери. Окошко открылось.
* "Идиллия", образцы продукции, - проговорила она привычную фразу.
* Выкладывайте сюда, - раздался в ответ знакомый безразличный голос, и палец в латексной перчатке указал на полку перед окошком.
Галина стала доставать из сумки куски мяса. Вдруг в окне показалось удивленное лицо, вытянутое и веснушчатое.
* Ой, а что это с вами? Вам плохо?
– Молодая девушка-лаборантка растерянно рассматривала ее, а потом исчезла из окошка, приоткрыла дверь и протиснулась в прихожую.
– Вы упали что-ли?
Галина кивнула. Не скажешь же: "Меня пять минут назад пытались убить, а теперь за мясо распишитесь, пожалуйста".
* Ну еще бы! Такая жара, а вы ходите без головного убора. Разве так можно! А с шеей что?
– Девушка протянула руки в перчатках, взяла Галину за скулы и слегка поворочила ее голову, будто хотела проверить, хорошо ли она закреплена.