Идти туда, где ты
Шрифт:
– Я обожаю эту песню!
Илья ошалевшим взглядом посмотрел на нее, потом туда, где уже отрывалась «Эпидемия», а вместе с ней отрывалась толпа. И, кажется, оторвалась Алиса. Когда Самосват дошел до припева и выскочил на небольшую площадку, уходившую подиумом вперед, в зрителей, она сперва взвизгнула, а затем принялась старательно подпевать:
Пройди свой путь,
Он ведь один и с него не свернуть,
Пусть не знаешь зачем
И
Пройди свой путь,
Ты не сумеешь назад всё вернуть,
И не знаешь пока что в конце тупика
Ты найдёшь.
– А я Земфиру люблю, - хохотнул Илья, думая о том, что в следующий раз стоит сводить ее на каких-нибудь металлистов.
Алиса не ответила. Она продолжала петь, прыгать и улюлюкать вместе со всеми. Илья наблюдал за ней, и это веселило больше, чем все остальное вместе взятое. Она, оказывается, и такая бывает. И совсем забыла, что чувствует себя как на экзамене.
«Эпидемия» завершала свое выступление «Всадником из льда», заметно снизив темп и высоту прыжков, равно как и децибелы улюлюканья. И это дало возможность притянуть Алису за плечи к себе и раскачиваться в такт музыке, словно бы это был танец только для них двоих, без толпы. Он вдыхал запах ее волос и чувствовал, какое тепло исходит от ее тела. Терял голову, будто и сам был вчерашним школьником. И иногда прикасался губами к ее ушку- потому что не мог себе в том отказать.
Алиса вдруг обернулась и подняла к нему лицо, почувствовав его дыхание. Глаза ее горели азартом. Она улыбалась и была наполнена музыкой, звучавшей вокруг них.
– Спасибо!
– сказала она громко, чтобы он услышал.
Не зная, что ответить, Илья прижал ее к себе еще крепче. Подумалось вдруг, что это здорово - дарить кому-то мир, которого тот еще не знает. Будто и сам открываешь его заново - для себя.
Было еще много всего. Много часов подряд, когда они двигались со всеми вместе, что-то кричали, подпевали, хлопали, стояли на ушах. Много часов подряд будто несло волной, в которой ты уже не ты, а часть целого. И много часов подряд они, отдавая энергию, заряжались ею.
Уже потом, поздно ночью, когда выбрались со стадиона, он вызывал такси, не выпуская Алькиной ладони из своих рук. И улыбался ей, зная, что она все еще слышит музыку- потому что ее слышал он. Та пульсировала внутри, отдаваясь по всему телу. И это тоже было в кайф.
Они ехали по ночному городу в гостиницу, где он забронировал номер накануне приезда, и она, устроив голову у него на плече, продолжала что-то мурлыкать себе под нос. И не пили ведь, а были как пьяные. Еще с утра, приехав в Москву, забросили вещи в свою гостишку - расчетный час еще не наступил, номер убирался, и пришлось договариваться с администратором, чтобы оставить дорожные сумки. Весь день гуляли по городу. И он весь день фотографировал ее.
Кажется, Алиса и привыкла уже. А вечером был РокФест.
Наверное, среди всего, что срывает последние барьеры между людьми, можно назвать и музыку. Иногда она тоже учит видеть настоящее. И обнажает
В гостинице их ждал сюрприз. Администраторша любезно отдала им сумки, любезно зарегистрировала их и провела расчет, любезно сообщила о том, как работает ресторан, любезно уточнила насчет завтрака и любезно провела их в номер. И уже там, едва войдя, Илья, вскинув брови, выдохнул севшим на концерте голосом:
– Я же просил раздельные кровати!
Кровать была одна. Огромная, двуспальная, посреди комнаты. С большим плюшевым медведем на подушках.
– Но...
– администратор на мгновение растерялась.
– Вероятно, произошла ошибка. Мы сейчас попробуем все решить...
Илья едва не хлопнул себя по лбу, обернулся к Алисе, виновато улыбнулся и принялся объяснять уже скорее ей, чем работнице гостиницы:
– Я позавчера бронировал. Точно заказывал номер с двумя кроватями. Мне все подтвердили!
– Уверена, мы подберем другой, - снова заговорила администратор.
– Все будет сделано быстро...
– Но ждать придется, - жалобно протянула Алиса, потом перевела с Ильи на кровать и обратно.
– Не подеремся же...
– Устала?
Она кивнула. Макаров посмотрел на администратора. Взял из ее рук ключ и сказал:
– Мы остаемся. Алис, ты есть хочешь?
– Нет.
– Тогда все. Спасибо!
Администратор напомнила, как ей позвонить, пожелала спокойной ночи и вышла. Алиса проводила ее взглядом, а когда дверь закрылась, пискнула:
– В душ хочу.
– Ну... пошли в душ... в смысле иди, - растерянно проговорил Илья, вдруг осознав, что они остались наедине - совсем по-настоящему наедине, без людей вокруг, как никогда еще не было, ни разу. И от этого чувствовал смущение - глупо, но, оказывается, Макаров умел смущаться. Кивнул ей и добавил: -А я пока кровать... расстелю...
Упоминание кровати прозвучало еще глупее.
Подхватив свой рюкзак, Алиса быстро скрылась в душевой. Звякнула защелка, потом зашумела вода. Наконец, стало тихо, но ненадолго. Гораздо дольше потом что-то шуршало и погромыхивало. И уже после дверь открылась, и в комнате появилась Алиса, с мокрыми волосами, в шортах и футболке размера на два больше необходимого.
– Я все, - сообщила она сидевшему в кресле Илье и шустро нырнула под внушительное одеяло, оказавшееся совсем невесомым.
– Алька, я правда две кровати просил, - раздалось в ответ.
– Веришь?
– Угу, - сказала Алиса, высунув подбородок.
– Тогда я сейчас тоже в душ. И будем спать.
– Хорошо, - кивнула она.
Илья кивнул тоже. И смылся в душ. Включил кран, надеясь перебить хоть этим звуком собственные мысли. И не мог. Потому что думал о том, что еще немного, и взорвется. Алька. В футболке под одеялом. На другом конце огромной кровати. И никакая усталость после дороги, дня на ногах и концерта не казалась достаточно сильной, чтобы сейчас просто лечь и отключиться. Как вообще можно спать? Даже ожидая, что кровати будут раздельными, убеждал себя, что нужно представить себе стенку между ними, чтобы не сорваться. Теперь - пиши пропало. Чувствовать ее рядом с собой и бояться лишний раз тронуть...