Иду за мечтой
Шрифт:
— Хорошо, давайте начнём вот с чего, на какую сумму вы хотите открыть счёт?
Я полезла за пояс, извлекла десять золотых и вытряхнула из мешочка, что дал дядька Казим все серебруши и медяки, хот нет, медяки и пять серебреников сгребла обратно. Мне же ещё в дорогу собраться.
Служащий банка медленно пересчитал серебряные монеты. Кстати я их так и не считала и сейчас было интересно сколько мне выделили родственники. Оказалось не мало, двадцать два серебряника без тех что я себе оставила, считай ещё два золотых к тем, что я имею. Большая сумма, на них я и без своих мехов могла бы хорошо обосноваться в городе.
— Что ж, это вполне приличная сумма для
— Да, приданое, — очень правдоподобное объяснение, откуда у меня такие деньги, а то что я сама заработала говорить без надобности… пока что.
— Хорошо, давайте посчитаем. — Он достал другой лист и стал выписывать на нём непонятные столбики цифрами, бормоча под нос мудрёные слова про сложные проценты и какие-то ставки чего-то с чем-то. — Итого имеем, если всю сумму положить на счёт под три процента годовых, как вы и просите на неделю, вам останется доплатить за хранилище пятнадцать медяков.
Такое меня устраивало и я гордо положила на стол к основной куче денег ещё монеты.
Оказалось дела в банке так просто не делаются. Сначала нужно было подтвердить свою личность, это я понимала и полезла в сумку за документом о моём рождении. Потом служащий заполнял много бумаг, давал мне читать. Почти на всех бумагах нужно было ставить подписи и рядом своё имя и фамилию. И он ни капли не удивился что я грамотная, как будто так и должно быть, а я то гордилась, думала особенная, не как все. В деревне ведь не каждый мужик писать умеет, не то что женщины, а получается в городе совсем другая жизнь.
Я уже устала сидеть на жёстком стуле, на улице стемнело и один из свободных в этот момент служащих прошёлся по залу и зажёг светильники. Наконец мои деньги исчезли в сейфе в стене за спиной господина Тарена.
— Вот документ, подтверждающий, что ваши деньги у нас.
— Расписка? — Я потянулась за большим листом, скатанным в трубочку и перевязанным синей лентой.
— Нет, это договор что мы обязуемся хранить деньги и начислять на них проценты… так положено, — сжалился он над моей непонятливостью.
Я почувствовала как запылали уши, большей дурёхой чем сейчас я себя ещё никогда не чувствовала, и слова старого отшельника из леса, что мне знания нужны, красными буквами горели в мыслях. Ох дедушка нужны, ещё как нужны. Я взяла бумагу, думая, что и её спрячу в хранилище.
— А это расписка, — он протянул ещё один листок, поменьше, но тоже с печатью и гербом банка. — Здесь указана сумма и ваше имя. С ней и с документом о вашем рождении — он подтвердит что вы та за кого себя выдаёте — можете получить всю сумму в любом банке нашего королевства. Если вам понадобится меньшая сумма, эту расписку заберут и выдадут другую на всю сумму остатка. Проверьте, правильно ли указанно ваше имя и сума?
Когда же это закончится? Взяв бумагу в который раз перечитала и имя и фамилию и сумму.
— Всё верно, господин Тарен.
— Хорошо, — он протянул мене ленту и следуя примеру с договором я скатала расписку в трубочку и туго повязала, затянув ленту хитрым узелком. Такой держит крепко, а потяни за один конец легко развяжется. — Пойдёмте теперь в хранилище.
Ну наконец-то! Я вскочила с ненавистного стула и пошла за служащим в дальний конец зала, там мы завернули в узкий коридор, который закончился ступенями, ведущими вниз. Хранилище в подвале что ли? Хотя это имеет смысл. Вместе мы спустились в небольшую комнатку и идущим от неё вглубь подземелья коридором. В одной стене была огромная, с меня ростом, металлическая дверь.
Господин Тарен подошёл
— Хранилище.
— Это всё мне? — Я опешила. Для одной шкатулки тут слишком просторно будет. В таком хранилище дюжина стражников поместится если не больше.
— Нет что вы, здесь хранилище для всех клиентов банка. Пойдёмте, я покажу лично ваше.
Я вошла в странную комнату вслед за служащим, невольно покосилась на толстенную дверь и с опаской спросила.
— Она не захлопнется?
— Может, но не замкнётся и мы легко её откроем.
Только успокоившись, что я не окажусь замурованной в этом подземелье обратила внимание, что стены здесь очень странные. Словно кто-то составил плотно металлические ящички друг на друга и к каждому приделал замок. Размеры ящиков разнились от стены к стене. На одной больше на другой меньше и не все были заперты. Служащий подвёл меня к стене с самыми маленькими ящичками и указал на них.
— Выбирайте любой, замкните ключом и можете выходить, я подожду вас снаружи.
Он собирается оставить меня здесь одну?
— Стойте, не уходите.
Казалось он искренне удивился.
— Это правило банка, служащие не должны знать, что клиент положит в своё хранилище.
— Да что там не знать, дедушкину шкатулку и документы положу.
— Чтобы не промокли? — Мужчина улыбнулся.
Вот же ляпнула по дурости, теперь он будет постоянно надо мной шутить? Ну и пусть, лишь бы не оставаться тут одной, а то как-то жутко. Наугад выбрав ящичек, до которого могла дотянутся не поднимая высоко рук, сунула шкатулку прямо так замотанную в вещевой мешок, туда же положила договор и расписку, мгновение раздумывала и отправила в хранилище свой документ о рождении, закрыла дверцу, провернула два раза ключ, запирая замок и показав его служащему, спрятала себе за пояс.
— Всё.
— Вы отлично справились.
Фухх, ничего, как оказалось, сложного, только устала. Обидно, что не закупилась в дорогу и придётся потратить ещё один день. Но как ни странно я была этому рада. Мне очень, очень нравилось в Бордене. Тем более когда все важные дела сделаны завтра можно спокойно прогуляться по рынку и магазинам да и просто погулять по городу.
На постоялый двор я возвращалась уже по темноте. Есть не хотелось, наверно это от усталости. День выдался очень длинным и переживательным, так что пройдя сквозь трапезную, где опять царило весёлое оживление и выступали те же музыканты, поднялась наверх, надеясь что служанки не унесли вчерашний компот и он ещё не скис. У дверей в номер обнаружилась плетёная корзина с выстиранной и отутюженной одеждой, а я про неё совсем забыла. Заулыбавшись прихватила корзину, вошла, заперла дверь и не зажигая свет подошла к столу. Графин с уполовиненным компотом всё ещё был на месте и я с удовольствием напилась. Села на стул, скинула ботинки и пошевелила пальцами. Ноги гудели с непривычки от такой обуви. В голове царил полный сумбур. Всё-таки в деревне жизнь течёт не в пример медленней чем в городе. Между значимыми событиями успевает пройти достаточно времени, чтобы неспеша всё обмозговать, как говорил отец. А тут за день столько всего случилось, что голова пухла и сил идти искать кого-то и просить принести бадью для купания уже не было. Ничего, искупаться можно утром, а сейчас спа-а-а-ать.