Идущие на смерть приветствуют тебя
Шрифт:
— Позволю себе настаивать, божественный Цезарь, — прервал его Аврелий, пренебрегая этикетом. — Если тебе нужен убийца, позволь мне спокойно вести расследование.
— Ладно, пусть будет так, — сдался Цезарь. — С этого момента ты — мой прокуратор, и твое слово — мое слово. Vale, [14] Аврелий!
— Vale, Цезарь, — ответил сенатор и направился к выходу.
— И повтори этрусские глаголы! — услышал он вдогонку. — У тебя всегда были нелады с грамматикой!
14
Будь
3.
— Какой ужас, какое жуткое несчастье, какая страшная беда! — без конца твердила Помпония.
— Ну ладно, дорогая моя, ты ведь даже не знала его! — возразил Публий Аврелий, удивившись отчаянию матроны при известии о смерти Хелидона, лучшего римского гладиатора.
— Я присутствовала на всех его боях, на всех! И он… — Голос Помпонии зазвучал громче. — И он погиб именно тогда, когда меня не было! И я узнала об этом от Домитиллы, представь себе!
15
Ноны — в древнеримском календаре пятый (в марте, мае, июне и октябре — седьмой) день месяца. (Прим. ред.)
— Нет, меня не разжалобишь, — не без иронии возразил Аврелий. — Я уверен, о Хелидоне тебе известно куда больше любой Домитиллы, — подзадорил он ее, не сомневаясь, что Помпония готова поделиться с ним любыми сведениями, какими располагает, чтобы загладить свое непростительное отсутствие.
— Как раз в тот день мне понадобилось уехать из Рима! Такая неудача… Ты спрашивал, знаю ли я что-нибудь о Хелидоне? Конечно! Эта несчастная Нисса…
— Нисса? — переспросил сенатор. Он не сомневался, что уже слышал где-то это имя: какая-нибудь гетера, может быть, танцовщица…
Тит Сервилий, до сих пор молчавший, подавленный бесконечной болтовней своей жены Помпонии, вдруг оживился:
— Актриса, лучшая актриса мимического театра! Они с Хелидоном были неравнодушны друг к другу… Весь город знал это. Аврелий, где ты живешь, в каком мире? — удивился он.
Аврелий, не располагавший столь важными сведениями, поспешил выяснить другие подробности.
— Нисса — самая известная актриса мимического театра Помпея. На каждом её спектакле творится что-то невообразимое. Она такая соблазнительная, что… — начал было Сервилий, незаметным жестом давая понять, что хотел бы развить эту тему вдали от нескромных ушей.
— А ты откуда это знаешь? — тоном следователя заговорила супруга, как всегда с подозрением. — Надеюсь, не ходил смотреть на нее без меня!
Сервилий недовольно поморщился и подмигнул Аврелию.
— Да Нисса просто бесстыдна, — тут же пояснила всеведущая матрона. — Она так изображает любовные сцены, что уже ничего не остается для воображения. И ни одну картину не завершает в одежде. Нет, тебе не понравилось бы, — продолжала она, обращаясь к мужу. — Это так вульгарно, что становится просто скучно. Не говоря уже о том,
— А вот откуда все это знаешь ты? — поинтересовался Сервилий, слегка задетый.
— Я была на одном представлении вместе с Домитиллой, когда ты ездил по каким-то делам в Пренесту. [16] Поверь мне, ничего особенного в этой вашей Ниссе нет. Конечно, не могу отрицать — она вызывает живейший интерес публики: в зале собралось двадцать тысяч человек. Слышал бы ты, как они свистели!
— Актриса, главная знаменитость непристойного мимического театра, и победитель гладиаторских боев… — задумчиво проговорил Аврелий. — В самом деле, красивая пара.
16
Сегодня город Палестрина, расположенный у подножия одноименного горного хребта, недалеко от Рима.
— Любовь есть любовь, — защитила их Помпония.
— Боги создали их, боги и соединили, — философски заметил Сервилий.
Тут в комнату робко заглянула одна из служанок и сообщила хозяйке, что ее ждет примерка нового наряда. Помпония тотчас исчезла следом за рабыней, и Сервилий облегченно вздохнул.
— Боги небесные, я едва не проговорился! — воскликнул верный супруг, отирая пот со лба. — Видишь ли, в ту ночь я вовсе не ездил ни в какую Пренесту, а только придумал предлог, чтобы не огорчать Помпонию… Короче, — признался он, — среди тех двадцати тысяч зрителей находился и я. Слава богу, что мы не встретились…
Аврелий от души посмеялся над тем, как непросто оказалось другу попасть на запретное представление, в то время как его жена спокойно смотрела спектакль, сидя в первом ряду.
— При чем тут кривые ноги, ты бы только видел, как она грациозна! Я даже хотел попросить тебя… — Сервилий понизил голос и с видом заговорщика продолжал: — Может, мы с тобой на днях… Придумай какое-нибудь судебное дело, над которым нужно как следует поработать… И сходим вместе посмотреть на нее, на эту маленькую актрису мимического театра.
— Можешь рассчитывать на меня, Тит Сервилий, — пообещал сенатор. — Только смотри, чтобы Помпония не узнала, иначе она убьет меня.
— Нисса будет выступать как раз через два дня.
— Прекрасно! — ответил Аврелий. — Теперь главное не забыть, а места у меня есть, — добавил он, доставая бронзовое удостоверение.
— У вас, сенаторов, столько привилегий! — шутливо возмутился Тит.
— Какие там привилегии, — покачал головой Аврелий. — Сегодня приходится благодарить Олимп, если найдется скамья позади императорских вольноотпущенников! — пошутил он, прощаясь.
Когда он шел по вестибюлю, Помпония поманила его из-за шторы.
— Эй, Публий, — тихо позвала она. — Советую сходить и посмотреть на эту актрису, — шепнула она. — Прекрасное зрелище, тебе понравится! Хотела сказать тебе так, чтобы Сервилий не слышал. Знаешь, какой он, боюсь, как бы она не вскружила ему голову, он ведь уже не молод… — Она вздохнула. — Я делаю это для его же блага, понимаешь?
— Помпония, твоя забота о муже достойна самой высокой похвалы, — с улыбкой заверил ее сенатор. — Будь спокойна, я ни слова не скажу ему.