«Идущие на смерть»
Шрифт:
— Исключительно положительно, ваше сиятельство, но будет потребна помощь от его превосходительства, — Эссен посмотрел на командира порта, Григорович только кивнул в ответ. Затем произнес, после короткой паузы, взятой на размышление.
— К концу августа управимся, если будут пушки. Да еще команда...
— Экипаж на крейсер наберем, не проблема, пушки тоже найдем. И назовем «Енисеем», в память о погибшем минном транспорте. Жалко, что у нас только один пригодный для вспомогательного крейсера корабль. Для нанесения зримого ущерба неприятелю нужно несколько быстроходных судов, способных выдать 17 узлов.
— Захватим, на морях таких много ходит! И приведем в Порт-Артур!
Эссен говорил таким тоном, что все прониклись его
Эскадренный броненосец "Ретвизан" и бронепалубный крейсер 1 ранга "Аскольд" после боя в Желтом море 28 июля 1904 года.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ «ЗАБЫТАЯ КРЕПОСТЬ» февраль 1905 года. Глава 34
— Вы думаете, Вильгельм Карлович, что в событиях 14 декабря 1825 года отпрыски Рюриковичей хотели в грязь обратиться, манифесты свои обсуждая возмутительные? Генерал Волконский, полковник Трубецкой и прочие князья, кои по «Алфавиту» перечислены?! Как бы не так — за ними «Фамилии» стояли! Не прямо, исподволь, но стеной возвышались — потому государь-император Николай Павлович и приказал не копать глубоко. Я вам только пример приведу — генералы братья Шиповы из родовитых московских жильцов вели себя в мятеже странно, если не сказать как изменники. Милорадович, генерал-губернатор, граф, герой войны двенадцатого года — это ведь он первый завещание Александра Павловича открыто оспорил. Не только помешал взойти на трон, но сам предложил возвести на трон его вдову, чтобы править на манер времен екатерининских…
Наместник осекся, замолчал, и Витгефт понял, что ему случайно, в запальчивости, поведали то, что являлось тайным. Но видимо Алексеев, давно считавший Вильгельма Карловича своим конфидентом, решил приоткрыть иное, о чем Витгефт и сам начал догадываться.
— Вот скажите, почему почти все природные Рюриковичи, за исключением нескольких имен, после получения чина 3-го класса почти сразу подают прошение об отставке?! В то время как все другие князья, даже с титулом «светлости» исправно служат, а эти последние полвека брезгуют? Как вы думаете почему?!
— Не имею понятия, Евгений Иванович, — совершенно искренне ответил Вильгельм Карлович, пожав плечами. — Хотя… Да, действительно, припоминаю такие случаи, чин полного генерала они редко получают, а адмиралов не припоминаю. Если князя Меншикова, последнего потомка в расчет не брать, но он не Рюрикович по происхождению, а из конюхов, как я помню.
— Вот то-то и оно, Вильгельм Карлович, что прекрасно знают они, что хода им наверх не будет! И я недаром их раскассировал по разным полкам и кораблям, чтобы сговора даже в чинах малых, лейтенантских или поручиков между ними не было — здесь не гвардия, где они под постоянным присмотром жандармов! И чтобы больше бригады под командование не получали, начальник дивизии для них наивысшая должность. А вы Ухтомского в Порт-Артуре как младшего флагмана оставили, и он сейчас для всех «родовитых» вроде знамени стал, как же — герой обороны!
— Но ведь действительно герой, ваше высокопревосходительство, без помощи флота гарнизон крепости давно погиб от голода!
Витгефт упрямо наклонил голову — Ухтомского он сильно недолюбливал, хотя этого старался не показывать, всегда отдавал князю должное. Без его кипучей энергии, мужества и предприимчивости Порт-Артур бы столь долго не продержался, пал бы в декабре, как Павел Петрович и предсказывал. Но вот наступил февраль, а крепость уже отбила четыре штурма, при отражении последнего погиб как командующий 3-я японской армии генерал Ноги, так и был смертельно ранен сам командующий генерал-адъютант Стессель, разделивший судьбу героически погибших ранее на фортах генерал-лейтенантов Смирнова и Фока. И надо же такому случиться, что на созванном Военном совете генерал-майоры и контр-адмиралы, полковники
Рапорт чрезвычайно взбудоражил императора Николая Александровича, и он утвердил князя на этой должности. Ведь в российских и иностранных газетах постоянно писали о доблести защитников Порт-Артура, что уже семь месяцев в полной блокаде, по колено в крови, все в ранах, отбивают яростные штурмы «желтолицых взбесившихся макак».
И сравнивали матросов и солдат с героями обороны Севастополя 1854-1855 годов, генерала Кондратенко с Тотлебеным, Ухтомского с самим Нахимовым. Последнее было на взгляд наместника кощунством, ведь его самого сравнивали с бездарным князем Меншиковым, да еще с весьма ехидными намеками на незаконнорожденное происхождение от венценосной особы — императора Александра II.
— Кто же спорит — сам отдаю должное его храбрости и таланту, — недовольно пробурчал наместник на замечание Витгефта. — Но уже ни я командую им, а он поступает по своему разумению, добиваясь всего интригами через великосветское общество, да грязными статейками в газетах, что на меня вешают всех дохлых собак!
Адмирал тут был полностью прав, с тех последних дней августа, как в столичной газете появилась статья «Забытая крепость», начался шквал подобных публикаций, от которых многие заслуженные генералы и адмиралы в столице хватались за сердце. Проклятые шелкоперы прекрасно знали, о чем писать — там вовсю попрекали генерала Куропаткина, и те порядки, которые тот завел, став командующим Маньчжурской армией.
Это было на руку наместнику, ведь адмирал Алексеев прекрасно понимал, что за постоянные отходы и поражения русских войск нести будет ответственность не Куропаткин, а он сам, как главнокомандующий. Поэтому Евгений Иванович стал писать доносы в столицу, кляузничая на бывшего военного министра. Но эти интриги стали бы бесплодными, однако в их пользу сыграл один фактор — Алексеев вывел гарнизон Порт-Артура из-под ведения командующего Маньчжурской армии, и подчинил непосредственно себе. Как и Порт-Артурскую эскадру, выведя ее из-под прямого подчинения командующего флотом вице-адмирала Скрыдлова. И успешные действия как крепости, так и флота показали, что во всех бедах и отступлениях виноват именно Алексей Николаевич, ставший своей неудачливостью и злосчастному ремеслу полководца притчей во языцех.
Однако окончательно свалить Куропаткина не удалось — после неудачного наступления на реке Шахе, в конце ноября государь Николай Александрович отстранил генерала от командования, но удовлетворил его просьбу об желании продолжать воевать с японцами, назначив его командующим 3-й Маньчжурской армией, наряду со стариком Линевичем и бароном Гриппенбергом, причем, все командармы относились друг к другу с плохо скрываемым недоброжелательством, всячески интригуя. Но так как стало ясно, что генерального сражения все же не избежать, ведь обе стороны к нему готовились. Японцы хотели наступать на Мукден, а русские отбирать у них Ляоян, оставленный Куропаткиным в начале октября после упорных боев.
— Каждый раз контр-адмирал Вирен проводит свои вспомогательные крейсера в Порт-Артур с большими трудностями, доставляет пополнение и боеприпасы, а Ухтомский все требует и требует подкреплений. И чуть-что не так, сразу кляузничает на меня в столицу — а там знати только повод дай посудачить в салонах. Но если бы просто болтали то полбеды, а ты скажи мне, Вильгельм Карлович, каким образом, они, минуя военное и морское ведомство, закупили в Дании и Германии быстроходные пароходы, загрузили оружием и боеприпасами, оформив тайную сделку с немецкими дельцами?! Или может дельцы тут не причем, а им потворствует сам кайзер?!