Идущий на смех
Шрифт:
182
Не выдержав волнения, Вы забываете про молитвы и начинаете выводить в воздухе пентаграммы, произносить слова заклинаний и время от времени сквернословить, потому что когда-то слышали о том, что нечистую силу можно прогнать бранными ругательствами.
Искренне посмеявшись, призрак налетает на Вас белой молнией, а утром — молчаливый стражник, совершая обход и подходя к камере, обнаруживает исписанные кровавыми надписями и нечестивыми символами стены. Тела шута нигде нет. Но это — уже другая история…
Если
183
Ну, конечно же, это лебедь. Угадали — добавьте себе 5 пунктов Героизма. А даже если и не угадали — переходите на параграф 119 и решайте, как быть дальше.
184
Спустя некоторое время жизнь обрела некоторую стабильность, хоть Вы даже и воспалённым нездоровым сознанием в минуты просветления начинали понимать, что это нельзя назвать точкой завершения пути, а, скорее, неким переходным этапом.
Не будешь же всю оставшуюся жизнь сидеть в этих серых безрадостных стенах, в окружении не к месту смеющихся или стонущих психов и неразговорчивых облатов да монахов.
Да, Вас никто не обижал и не бил. Напротив, Вас пусть и скромно, но кормили; отмыли от грязи, в которой Вы пришли; дали Вам чистую кровать; постирали одежду и дали другую на смену; постригли волосы (чтобы в них не завелись всевозможные паразиты); и, видя, что Вы до сих пор вели себя сдержанно и безобидно, даже разрешили Вам читать книги из монастырской библиотеки (правда — не когда вздумается, а на усмотрение дежурных и — под присмотром).
Это — было сносно, терпимо. Вы понимаете, что судьба могла сложиться намного хуже. Но в то же время такую жизнь счастливой не назовёшь.
Желая убить время от скуки, Вы…
— Решаете пообщаться с кем-нибудь из собратьев по безумию — 91
— Решаете пообщаться с кем-нибудь из дежурных — 66
— Решаете пообщаться с самим собой — 25
185
То поистине было место скорби и боли. По большей части, безумцы, имевшие богатых родственников, ещё могли надеяться на надлежащий уход и имели некоторые шансы на выздоровление. Остальным же приходилось в разы хуже.
И хотя здесь, и правда, трудились люди, желавшие облегчить полную невыносимых страданий жизнь умалишённых, их возможности были весьма ограниченны.
В массе монахи не были профессиональными врачами, но делали всё, что было в их силах, чтобы изменить положение сумасшедших к лучшему: как минимум — старались оказать уход и снабдить хотя бы самым необходимым.
У некоторых имелись отдельные комнаты (или правильнее называть их кельями, поскольку ранее в этих помещениях проживали монахи), а большинство же обитало в общей (или, раз уж на то пошло, дормитории). Особенно буйных безумцев приходилось связывать или даже сажать на цепь, чтобы они не причинили
Вам определили кровать и настоятельно попросили не покидать помещение без спроса и, тем более, не уходить за пределы лечебницы.
Осмотревшись, Вы сделали вывод, что большинству присутствующих, по большому счёту, нет до Вас никакого дела: кто-то пускал слюни или неестественно смеялся, кто-то царапал своё лицо, пытался кукарекать или называл себя Папой Римским и приказывал всем целовать край своей ризы.
Пара молодых облатов тихо обсуждала то печальное известие, что Ваша крыша окончательно поехала после того, как король Гунфрид Безволосый изгнал Вас из замка и лишил синекуры за то, что Вы так и не научились лицемерить и подхалимничать, вместо этого изобличая пороки и делая монарху неуместные замечания.
Всё-таки Вы не просто так носите прозвище Честный. Конечно, к этому всё шло уже давно, и сумасшедшим Вас называли ещё задолго до этого дня, но изгнание, по-видимому, стало последней каплей.
В настоящий момент — в Ваш разум вернулось просветление, и Вы сравнительно чётко осознаёте картину происходящего. Вы решаете, что…
— Вам необходимо во что бы то ни стало валить подальше из этого бедлама и искать своё место под солнцем — 166
— Вы можете пожить здесь некоторое время, пока будут кормить, давать кров над головой и койку для сна — а о большем пока и мечтать нельзя — 184
186
Когда-то, лет тридцать тому назад, подобный трюк срабатывал без сучка и задоринки. Но вот так, нахрапом, без практики (поскольку Вы долгое время были заняты массой других, более важных дел) повторить подобное сложно даже такому маститому жонглёру, как Вы.
Что и говорить, раз на раз не приходится. Шарики рассыпались по грязи, и теперь Вы вынуждены ползать, собирая их под глумливый хохот босяков и стражи.
Ну и шут с ними. Вернее, они недостойны общества шута.
Поэтому, собрав шарики, Вы молча и спокойно уходите восвояси на 88 параграф, потеряв из-за досады 1 пункт Шутовства.
187
Публика явно не ожидала от «старой развалины» ничего подобного. Даже Ваши недоброжелатели вынуждены нехотя проникнуться к Вам определённым уважением и признать Ваши таланты и способности.
Тем более, что Вы уже давно не мальчик, а на подобные трюки не хватит сил и сноровки и у большинства молодых. Босяки радостно галдят, и даже стражники рассмеялись и захлопали в ладоши.
— Ну, ладно, ладно, убедил. Может быть, и выйдет из тебя толк. А ты ничего так, я смотрю, для старичка, — замечает главарь бедноты, и в его голосе отчётливо звучат нотки одобрения.
Добавьте 2 пункта Шутовства, 1 пункт Вдохновения и 1 пункт Героизма!
— Хорошо, повеселились — и хватит. Пошли отсюда, пока всем не всыпал, — беззлобно, но достаточно серьёзно потребовал высокий стражник, направляясь в сторону всей честной кампании и делая замах древком своей алебарды.