Идущий тропой мертвых 7
Шрифт:
Адмир в принципе располагал к себе. В нём присутствовала доброта и искренность, даже когда он был демонстративно холодным. Простые ли слухи, что король Амрота хотел младшего усадить на трон в обход двух остальных сыновей? Эласав и Родетик всегда считали это чушью, но познакомившись с парнишкой, сильно задумались.
А ещё он попросил в дар пять тысяч золотых. Коммерческая деятельность даже между членами королевских семей недопустима, старики понимали.
Хоть Адмир и отвернулся, они поняли, что он не в кольцо отправил
Несмотря на скепсис Адмира, Элрик принял их довольно быстро. Как и в исторических записях, Сила Зимы был прекрасен. Собственно, богам так и положено, быть выше мирской суеты.
Адмир, восседающий в святая святых, на камне источника, произвёл на стариков неизгладимое впечатление. Парнишка будто пришёл к себе домой. Касался священной воды ногой (о ужас!), бултыхал ей с откровенно скучающим видом. Но рядом с Элриком он казался его солнечным братом. Как морозная луна и тёплое солнце. Так какие планы у богов на этого ребёнка?
Если Айеравол безумец, то теперь и Эласав и Родетиком тоже. Пути богов неисповедимы. Они выше жизни и смерти, они ткут полотно судьбы не просто для каждого, а для мироздания в целом. Даже ненавистная всеми Лолт плетёт узор, важный для всей картины.
— Забудьте, — слова зимнего бога протыкали, как ледяной клинок. Собственно, как и его взгляд, полный презрения. Эмоции так редки у богов, оттого пугают ещё сильнее.
Эльфы не могли понять, чем вызвали подобное отношение. Им только и оставалось, что низко кланятся и молить о прощении. Понимать бы еще чего! Что же произошло четыреста лет назад…
Бог гнал их прочь. Говорил, что то дела давно минувших дней и к живым больше отношения не имеют. Альверцы робко молили поведать, сжалиться над жалкими подопечными Кореллона.
— Покажи им, — голос Адмира был прекрасен и нежен. В нём было столько сострадания, что эльфы забыли, как дышать. Они робко подняли головы и испытали ощущения, близкие к религиозному экстазу.
Адмир смотрел на бога с лёгкой снисходительной улыбкой, касаясь его руки. Глаза его при этом были полны холода.
Элрик же перевернул ладонь вверх и сжал пальцы принцы. Его взгляд стал тёплым, так родитель смотрит на долгожданного ребёнка.
Маги были готовы умереть за то, чтобы боги смотрели на них похожим образом. Благословенное дитя! Айеравол не безумец, Амрот получил мессию, не ясно за какие заслуги. Благоговение смешалось с болезненной ревностью и завистью, а потом и стыдом за собственные чувства и мысли.
Боги говорили, но их речь была подобно журчанию ручья, ни слова не различить. Это значило, что не для ушей смертных предназначено.
Эрлик тихо засмеялся. Эльфы чуть чувств не лишились от услышанного. Смех бога великая благодать, даже лучше, чем улыбка. Удача будет преследовать лет десять, как минимум. Только ради этого стоило отправиться в путешествие.
— Подойдите ближе и
С пальца Элрика сорвалась одна снежинка и влетела в рот Родетику, тут же растаяв на языке. Появился вкус свежести, лёгкий привкус лимона и мяты. Очередная снежинка досталась Эласаву.
Это очень редкий и почётный ритуал, альверцы были знакомы с ним и тут же закрыли глаза, начав медитировать. Вскоре в их сознание проникли волны холода, а перед глазами появились жуткие картины давно минувших дней.
Мне всё больше казалось, что Элрик садист. Это черта живых, так что я ловил когнитивный диссонанс и задумался. Может, он всё ещё под заклятием и полуживой? И это маниакальное желание общаться со мной и касаться, как и его очевидное одиночество настораживают. Кажется, у духа течёт чердак от эфемерных вещей, котрые редкого живого смутят.
Элрик будто отчаянно нуждался во мне, но я гнал эти мысли. Кто знает, играет ли он? Кривляние рож не обман, это ничего не значащая маска. Лишь в словах истинная сила.
С одной стороны, хотелось власти над ним, а с другой, я не понимал как. Он мог легко разыгрывать сцены для меня, а надежде, что поймаюсь. Было в нём что-то плутовское, раздражал он меня.
Стоило вернуться с альверцами, как бог схватил меня за руку и потянул к источнику. Пока внезапно излишне религиозные эльфы разогнули спины, я уже сидел на своём месте рядом с Элриком. А ведь тот на них даже не глянул, будто их нет.
Эльфы без напоминаний поставили на камень вотимы в форме сов. Они вообще были мало похожи на прежних себя, я даже испугался за них. Они смотрели на меня и Элрика одинаково раболепно, преисполненные воодушевлённым моментом. Ползали на коленях, словно рабы, выпрашивали как провинившиеся дети у родителей.
Он им отказывал. Мне же стало жаль стариков до лёгкого отвращения. Я не мог терпеть и дальше это представление, хотя Элрик наверняка получал удовольствие. Потому попросил за них.
— Я не могу, они не ты, чтобы иметь право входить в Мир Мёртвых.
— Так и у меня права нет.
Он засмеялся.
— Ты особенный, это уже право. Но да, Кореллону такое вряд ли понравится в его храме. Как хорошо, что я больше не в его пантеоне.
— Не можешь показать — расскажи, — пожал я плечами.
— Не хочу. Слова ранят.
— Рэй может помочь, он сноходец.
Элрик задумался ненадолго и согласился. Выдал всем снежинки, пояснив мне, что это временный, саморазрушающийся контракт. Или проклятие. Или якорь. Суть одна — мы могли общаться мысленно и образно. Ну а Рэй нам и правда помог, проведя сеанс кинопоказа хоррора. На этот раз было больше деталей, я даже проникся уважением к божку. Но лишь поначалу, а потом ощутил ужас альверцев от увиденного. Теперь понятно, чего это Элрик так расстарался.