Идущий в тени 3
Шрифт:
– Кстати. Хочу тебя поздравить, ты с честью выдержал испытание тишиной.
«Поздравляем, вы выдержали испытание тишиной, награда: +1 репутации среди Булроушей».
– А я-то думал, может обидел тебя чем.
– Нет. Извини, я не подумал, что ваши законы и ритуалы могут отличаться от наших, и принял тебя как посланца из соседнего селения.
– Эх, к сожалению, я не знаком с вашими законами, подскажешь мне, если что?
– Конечно! У нас их не так уж много, но я постараюсь тебе помогать, если что замечу.
– Спасибо.
– Идём завтракать?
– С удовольствием!
Пройдя в
– Я Лола, мы с детьми были в гостях и не знали, что ты пришёл, но вести всегда бегут впереди. Не удивляйся, если по дороге от нас до старейшин ты столкнёшься со многими любопытствующими. Мы никогда не видели таких, как ты, лишь слышали о вас от далёких предков, смутно описывающих разные чудные расы. Представь, они говорили, что даже зелёные есть!
Во время её тирады я попробовал кашу, действительно вкусно, когда же она закончила, коротко сказал:
– Есть, действительно есть. Зелёная кожа у гоблинов, орков и дриад.
На меня уставились, как на сказочника, и неудивительно, они наверняка считали это сказками, раз информация от далёких предков.
– Это не шутка?
– Нет.
Дальнейшую часть завтрака мы провели в тишине, лишь супружеская пара перекидывалась изумлёнными взглядами, но так ничего и не сказала. Я абсолютно не понимал, что их так удивило, подумаешь, есть зеленокожие создания, и что? Ахелоты так и вовсе синего цвета, интересно, если я им об этом скажу, они совсем зависнут? Когда мы доели, Глоролх решительно встал с видом человека, что-то для себя решившего.
– Мираж, тебе стоит поговорить с кругом вождей. Они знают многое и объяснят куда лучше меня суть происходящего. Пойдём?
– Да.
Я с готовностью встал, показывая всем своим видом, что готов выдвигаться в путь. Глоролх кивнул и пошёл вперёд, показывая мне дорогу.
Как и предсказывала Лола, улицы были забиты любопытными, их глаза блестели из каждого окошка, двери, закоулка. Сначала от такого внимания я смутился, хотел накинуть капюшон и пройти тихо, но затем передумал. А почему я должен стесняться? Я ничего не украл и никого не обесчестил, я тут гость, так пусть смотрят, жалко, что ли. Решив для себя этот вопрос, я нагнал Глоролха.
– До старейшин ещё далеко?
– Минут пять пути.
– Есть какие-либо вещи, которые не стоит делать при них? Или напротив, ритуалы, которые, если не исполнить, глубоко оскорбят их?
– Есть. Старейшин нельзя перебивать, нельзя к ним обращаться без дозволения, нельзя сидеть, если они стоят. Нельзя смотреть старейшине в глаза, это считается вызовом. При приветствии необходимо сделать поклон, если тебя старейшина ругает – склоняй голову, если хвалит – принимай как дар, с уважением. Если…
Я положил руку ему на плечо, прерывая речь, звучащую как давно заученное правило, настолько она была последовательна и нудна.
– Я понял. Спасибо.
Многие правила являются логичными, обычная дань уважения старшим, а вот некоторые служат как рамки, удерживающие иерархическое расстояние
К кругу мы вышли неожиданно, вроде бы обычная улица, проходящая между полуразрушенными домами, но раз, и мы уже вышли к площади. На площади горел костёр, освещавший ровным светом лица пяти существ. Они сидели полукругом, о чём-то тихо переговариваясь. При нашем приближении они прекратили разговор и застыли с каменными лицами. Во всяком случае, они так считали, малочисленность подданных не ставит их ни в какое сравнение с королями людей, например, эти лица я читал как открытую книгу, тогда как даже на лице малоопытного Георгия Дерека прочитать эмоции весьма сложно.
Мы подошли к ним на расстояние пяти метров, и Глоролх склонился в почтительном поясном поклоне, задержавшись в этой точке на пять секунд, и лишь затем распрямившись, при этом его взгляд был обращён в пол. Я же лишь сделал уважительный поклон головой, но как равным, и пытливо изучал лица. Я не входил в число их подданных и не видел причин для раболепства, напротив, считал, что это может стать стеной в деловых отношениях. Глоролх попытался взять меня за рукав, дабы я совершил ритуальный поклон и следовал их традициям, но я лишь мягко убрал его руку и прошёл вперёд на пару метров. Подошёл бы и ближе, но тогда из моего зрения пропадали старейшины, сидящие с края полукруга. Взгляд старейшин изменился с изучающего на злобный, я хотел уже начать речь с нейтрального приветствия, но сидящий по центру нарушил мои планы, резко рявкнув:
– Кто ты такой? Как ты смеешь подходить к старейшинам ближе положенного?!
Приветствие застыло на моих губах, я встал перед дилеммой: вести себя напористо и грубо или попытаться сгладить углы. Пока я думал, не дождавшийся ответа, старейшина заорал:
– Ты своей смерти хочешь?!
Решив наконец со стратегией разговора, я ответил:
– И тебе привет.
Лицо старейшины замерло. Этим ответом я показал его невежей, не здоровающимся с гостем, и при этом ответил весьма дерзко, обратившись к нему на ты и акцентируя на этом внимание.
– Что ты себе позволяешь, сопляк?!
Сказано это было сквозь зубы, с едва сдерживаемой яростью. Интересно, не будь при мне оружия и того инцидента в переходе, он бы на меня кинулся?
– Я здоровался за руку с королями и обращался к ним на ты, стоял во главе войска и привёл его к победе, я выходил один против тысяч и остался жив, я ношу статус друга бога! А кто ты?! По какому праву требуешь от меня уважения?!
Сказал я это с яростью, с рычащими нотками, которые проскальзывали даже при отсутствии подобной буквы у Булроушей. Едва слышное перешёптывание стихло, все вокруг замерли. Отголоски моих слов звенели и отражались в провалах окон, пока наконец не затихли.
Буравящий меня взглядом старейшина закрыл рот, открывшийся во время моей тирады, и посмотрел на меня совсем другим взглядом. Да, в этом взгляде всё ещё была неприязнь, но крыть ему было нечем, и он промолчал, что было равным признанию в своей неправоте. Молчали и остальные старейшины. Наконец тот, что разговаривал со мной, обратился к Глоролху.
– Глоролх, ты говорил, что нам необходимо поговорить с этим человеком, о чём нам надо говорить?
Почтительно склонивший голову воин ответил: