Иероглиф желаний
Шрифт:
Конан сердито схватил кувшин и выхлебал почти половину его содержимого. Тьянь-По схватился за голову:
– Это нельзя пить так! Это не вино! Тебе будет дурно!
– Водичка, – фыркнул Конан, и тут у него перед глазами все поплыло, а лоб схватило так, словно какой-то невидимый палач перетянул его веревкой. – Что это? – выдавил он с трудом. Глаза его полезли на лоб, рот непроизвольно раскрылся.
– Рисовая водка, – маленький кхитаец выглядел искренне огорченным. – Я же угощал тебя в прошлый раз, когда ты учил моих учеников раздумьям о человеческом пути!
– Забыл, –
Он хватал ртом воздух и тяжело вздыхал. Тьянь-По вскочил с места и засуетился рядом, то просовывая маленькие прохладные ладошки ему под рубаху, то прикладывая пальцы к вискам варвара. Наконец боль отпустила, и Конан перевел дух. Его могучая грудь поднялась и опустилась, как кузнечный мех.
– Уф! – вскричал Конан. – Блаженство! Теперь я понял, для чего вы пьете эту гадость!
– Надеюсь, ты отказался от мысли похищать Феникса? – осторожно осведомился Тьянь-По.
– Проклятый министр еще намекал, мол, только такому великому вору, как я, это под силу… – вспоминал Конан, мрачнея.
– Как вообще вышло, что министр завел с тобой подобные речи? – не переставал удивляться Тьянь-По.
– Ну… Возможно, я находился в тюрьме… В Султанапуре, – нехотя пояснил Конан. – Я только предполагаю это, учти. Это… как там ты учишь своих учеников?
– Неважно, – Тьянь-По быстро махнул рукой.
– Ну вот… Он захотел меня видеть. Я, возможно, утащил нечто… очень ценное. И пропил это. За одну ночь. Министр был поражен моими способностями. Он поил меня ВИНОМ, – Конан особенно подчеркнул последнее слово и глянул на своего приятеля с Легкой укоризной, – угощал виноградом и МЯСОМ, – еще один недовольный взгляд, – а после завел речь о Фениксе…
– Может быть, я не угощаю тебя ВИНОМ и МЯСОМ, – парировал Тьянь-По, – но и на верную погибель не посылаю. Впрочем, если тебе хочется чем-то занять время, могу предложить тебе кое-что занятное. И как раз связанное со зверюшками, коль скоро ты у нас такой великий охотник на пушистых зверьков.
– О, – сказал Конан и начал ковырять в зубах.
– Да, – продолжал кхитаец. – Правда, это нечто мокрое и скользкое.
– Змея или министр? – уточнил Конан.
– Рыбки, – сказал кхитаец.
Наступила тишина, и собеседники услышали, как где-то в густой листве верещат обезьянки.
– Зачем тебе, Тьянь-По, какие-то рыбки? – спросил наконец Конан, решив, видимо, выяснить, уж не сошел ли с ума его собеседник.
– Я тебе расскажу всю историю, – обещал Тьянь-По, – а ты уж решишь, стоят ли эти существа нашего внимания.
В двух днях пути отсюда есть гора, которую называют горой Размышлений. На ее склоне находится пагода, выстроенная мудрецом и колдуном по имени Тин-Фу. Он очень стар, этот Тин-Фу. Никто не знает, сколько ему зим. О нем рассказывают разные чудеса. Я и сам рассказываю о нем одну притчу. Весьма поучительную. Все мои ученики знают ее. Хочешь услышать?
– Если она имеет отношение к делу, – проворчал Конан.
– Собственно, в ней и заключается наше с тобой дело, – заверил приятеля Тьянь-По. – Слушай.
Жил
– Давай сразу с именами, чтобы я потом не запутался, – попросил Конан.
– Имена здесь не важны, – заверил его кхитаец. – Не перебивай. Долго думал молодой человек, как отомстить кровному врагу.
– Убить – и нечего думать! – фыркнул варвар. – Вы, кхитайцы, вечно разводите церемонии.
– Убить его было очень непросто, ибо он жил в роскошном доме, окруженный множеством слуг и охраны. Кроме того, как я уже сказал, его хорошо знали при дворе Небесного Владыки. Поэтому молодой человек поступил иначе. Он похитил у своего врага нечто очень ценное, а затем скрылся.
– Так, так, – Конан заметно оживился, – кажется, мы подходим к сути нашей задачи.
– Именно, – кивнул Тьянь-По. Он уже смирился с тем, что киммериец непрерывно его перебивает. – Это были золотые рыбки.
– Из золота?
– Нет, живые золотые рыбки.
– Я тебе в любой луже этих рыб наловлю хоть ведро, – сказал Конан и насупился. – Ты за дурака меня держишь, Тьянь-По?
– Никогда! – заверил его кхитаец. – Я не настолько глуп, чтобы считать дураком человека с такими кулачищами, как у тебя, любезный Конан!
Конан счел за лучшее промолчать. Кхитаец продолжал:
– Узор на чешуе этих рыбок напоминает некий иероглиф. На самом деле это – заклинание, и тот, кто завладеет такой рыбкой и прочитает заклинание, тот исполнит любое свое желание. По одному на рыбку.
– А она, что ли, от этого дохнет? – опять уточнил Конан.
– Не знаю, – отмахнулся Тьянь-По. – Я еще не пробовал. Итак, наш молодой человек выкрал несколько рыбок и нефритовое изображение, на котором был вырезан заветный значок. Теперь ему предстояло выводить рыбок – до тех пор, пока он не добьется нужного узора на их чешуе. А это занятие, требующее времени. Нужно скрещивать определенные виды рыбок, отбирать самое удачное потомство, опять скрещивать…
Шли зимы. Наш молодой человек старел. Он не оставлял надежды вывести нужную разновидность рыбок и с их помощью отомстить своему врагу. Зиму за зимой он повторял свои опыты. Зиму за зимой терпел неудачу, но не оставлял работы… И вот наконец он узнал, что его кровный враг умер.
«Я потратил почти целую жизнь на то, чтобы услышать эту весть! – воскликнул он, когда ему сообщили об этой смерти. – И вот я добился своего!"
– Не понимаю, – сказал Конан. – Можно получить удовлетворение, отправив в Серые страны своего врага лично, собственными руками перерезав его горло. Но прожить жизнь в ожидании, пока он умрет… Не понимаю!
– Он поступил как настоящий мудрец, – пояснил Тьянь-По. – Настоящий мудрец никогда не будет мстить лично. Нет, он сядет у реки и будет ждать, пока воды пронесут мимо него труп его врага. Так и случилось с нашим бывшим молодым человеком. И когда он осознал это, он осознал также, что сделался мудрецом. Он перестал быть мстителем.