Иероним

Шайди Виктор

Один сюрприз бросил в начало тропы, где продолжала чадить граната. Мягкий серебристый тяжелый шарик исчез в непроглядном дыму.

Второй полетел чуть выше, слившись с небольшой кучей острых скальных обломков.

Третий заряд положил под валун, бесформенной грыжей выступающий над расщелиной.

Напоследок АКМ дернулся двумя короткими очередями в сторону врага, и гулко хлопнул подствольник, подведя итог боя. Осторожно, стараясь не задевать острые углы ранеными конечностями, начал протискиваться в спасительную, пахнущую сыростью тьму. Дно шершавым, ребристым склоном уходило вниз, и расстояние между стенками, щедро утыканными острыми выступающими камнями, увеличивалось. Полз, борясь с тягучим временем, все глубже погружаясь в холодную сырость небольшой пещеры. Слабые лучи солнца, проникающие через вход, бесследно растворялись в плотном мраке. Плавно уходящий вверх

потолок позволил выпрямиться в полный рост. Из бокового кармана рюкзака достал противопехотную мину. Щелчок взведенного взрывателя подхватило эхо и унесло во мрак. Оставленные сюрпризы могут и не отвлечь внимание от черного рубца расщелины, а этот холодный и смертоносный подарок, тщательно присыпанный мелкими острыми камушками, быстро отобьет желание лезть вглубь, разыскивая раненого.

Потихоньку начал продвигаться в беспросветное, пахнущее склепом чрево пещеры. Практически не чувствовал руку и ногу – онемели. От крови промокли рукав и штанина. Мерзкая влага чавкала и хлюпала в ботинке. Пещера, постепенно расширяя окружающее пространство, углублялась, становилась шире и темнее. Из-за потери крови кружилась голова, усталость сильнее оттягивала лямки рюкзака, давя на плечи. Автомат наливался свинцовой тяжестью, угрожая выскользнуть из слабеющих пальцев. Фонарик не включал, шел на ощупь, придерживаясь влажной шершавой стены, холодной склизкой змеей извивавшейся под ладонью.

Немного пройдя вперед, завернул за угол и сразу ощутил – сильно расширилось пространство, образуя небольшой зал. Маленькие тонкие лучи света четкими, блестящими нитками свисали с небольшой трещины вверху и, не достигнув дна, растворялись во тьме. Бесформенной, огромной чернильной кляксой скользнула в световой паутине тень, метнулась с потолка, поглотив тусклый свет, оборвав серебряные нити. Неожиданно кольнул и обдал холодным потоком лицо ветер, перемешанный со зловонным запахом разложения и смерти, заставив отшатнуться. Слабеющие руки не успели вскинуть свинцовый автомат. Огромная пасть, вырвавшись из мрака белыми клыками, обдала смрадом гниющей плоти, пронеслась мимо головы и вонзилась в выступающий горб рюкзака. Затрещала, разрываясь, ткань, лямки впились в плечи, посылая волну нестерпимой боли, заволакивающей красной пеленой глаза. Взбесившийся каменный пол, оторвавшись от ног, резко подбросил меня вверх…

1

Автомат выскользнул из ослабевших рук и, лязгнув, ударился об пол пещеры, подствольник оглушающе выстрелил. Вспышка – и пронзительно звенящий звук взорвавшейся гранаты ударил по ушам и эхом отразился во тьме. Меня встряхнуло. Секундный стремительный полет лицом вниз к пахнущему сыростью и порохом камню, шлепок… Яркий сполох боли ослепил глаза. Упавшая сверху тяжесть обдала вонью вывернутых внутренностей, прихлопнув к острым камням, выбив сознание.

Нестерпимая, разрывающая тело пульсирующая боль быстро привела меня в чувство. Огромная тяжесть размазывала по полу, было трудно пошевелиться, раненая рука и нога не чувствовались. Едкий запах крови и пыли щекотал ноздри. Голова раскалывалась, и в ушах настойчиво звенело. Жутко ныло лицо – и, по ощущениям, здорово распухало. Горло наждаком драл спертый воздух, коликами отдавая в легкие. Жажда впивалась колючими шипами в губы. Хотелось пить. Лежал в чем-то мокром и горячем, по голове стекала вязкая жидкость. Лицо, сильно придавленное к каменному полу, погружалось во что-то вязкое и противное. Вдыхаемый воздух вносил солоноватые мелкие капли, теплыми точками покрывавшие сухое нёбо. В быстро разрастающейся луже скоро мог и захлебнуться. Металлический привкус крови с землей усиливался. Грудная клетка нестерпимо ныла – наверное, сломаны ребра.

Интересно, с какой высоты грохнулся? Что за странная тяжесть придавила и расплющила меня по полу?

Никогда не страдал клаустрофобией и хорошо переносил замкнутые пространства, но беспомощность и сдавленность вызывала внутренний страх и неудержимое желание выбраться и ощутить свободу движений. Пересиливая боль в легких, сделал один глоток. Густая солоноватая влага прокатилась комком по горлу, продираясь через колючки сухости и жажды, приятным теплом отозвавшись в желудке. Начал жадно глотать. Неожиданный приступ рвоты застал врасплох, едва сдержался.

Да, сотрясение, а может, и контузия – от взрыва гранаты.

Только этого не хватало для не очень приятной картины ранений. Пересиливая терзавшую боль, попробовал хоть немного попить. Каждый глоток прибавлял силы. Утолив жажду, попробовал осторожно выползти из-под придавившей меня тяжести, стараясь делать меньше движений ранеными

конечностями. Немного повозившись, освободился. Тело ныло и болело от ушибов, голова раскалывалась, перед глазами плыли круги. Окружающая темнота озарялась красными вспышками боли. Влажные липкие пальцы нащупали на лбу огромную шишку. По ощущениям – носом течет вязкая влага, кровь. Окончательно убедился – заработал сотрясение. Немного полежав в теплой луже, привалившись к вздрагивающей от конвульсий массе, потихоньку приподнялся. Шатало и постоянно тошнило, головная боль сводила с ума. В пещере темно, хоть глаз выколи. Нащупал в разгрузочном жилете спасительный фонарик. Луч прорезал темноту, осветил лежавшую на полу зеленоватую тушу нереальной крылатой твари. Походило на страшный сон. Мозг отказывался верить в происходящее. Луч света, ощупав размеры раскинутых крыльев, пошарил вокруг, нашел автомат, сиротливо лежавший неподалеку. Подобрав оружие, я начал искать рюкзак. Бесформенный мешок с оторванными лямками валялся около зубастой пасти. Тварь сильно смахивала на огромного варана с крыльями. Имущество найдено, срочно требовалось привести раны в порядок, пока сознание не покинуло затуманенный разум.

Почти не соображая и с трудом воспринимая реальность происходящего, постарался оценить случившееся, но боль в голове не давала мыслям собраться. В мучительном бреду, прихрамывая, осторожно побрел в сторону входа. Мысль о бандитах, способных напасть с минуту на минуту, прочно засела в мозгу.

Надо помешать противнику застать меня врасплох, в беспомощном состоянии. Попавшие в плен офицеры проходили через жестокие зверства, не пожелаешь и врагу, и испытать подобное абсолютно не хотелось. Необходимо проверить вход, пока еще есть хоть какие-то силы.

Поковылял в темноте, освещая дорогу спасительным лучом фонаря, магической белой рукой ощупывая каменные стены и пол пещеры. Картинка плыла, перемешиваясь со вспышками боли, и упиралась в груду валунов, надежно запечатавших вход. Оставленные заряды пластида сделали дело, осталось разобраться, хорошее или плохое. Находка не могла не обрадовать, но и сводила на нет попытку выбраться. Вряд ли бандюгам придет в голову разбирать завал. Резкая мысль разметала боль в голове – радиостанция! С нетерпением нащупал и выбросил остатки залитого кровью передатчика. Пластиковый корпус рассыпался на куски от удара об пол пещеры. Последняя надежда на связь с внешним миром и помощь умерла вместе со стуком упавших на камень поломанных частей. Предстояло выживать самостоятельно. Как выбраться – подумаю позже, необходимо набраться сил и попытаться не умереть от полученных ран.

В надежде найти место, где можно укрыться и спокойно собраться с мыслями и обработать раны, шатаясь, опираясь на приклад, направился к центру пещеры, и наконец хоть немного повезло. Луч фонарика выхватил из темноты маленький беззвучный голубоватый ручеек, утекающей в расщелину на сером, потрескавшемся полу. Неутомимая вода выточила в скале небольшое, едва заметное русло. Пройдя против течения вперед, увидел темно-голубое озерцо, через край вытекающее густоватой водой тонкого ручья. Диаметром крохотное, около трех метров, не озерцо – средней глубины впадина. Присев на берегу, положил рядом фонарик. Непоседливый луч, слегка задрожав, побежал по гладкой зеркальной поверхности. Трясущиеся грязные пальцы нерешительно коснулись освещенной глади, и расползающиеся мутные капли бурой крови темными тяжелыми струйками устремились на дно. Вода на удивление теплая, мягкая и плотная – парное молоко, да и только. Достал из рюкзака химический стержень, провернув с хрустом зажим, положил рядом. Немного погодя стержень засветился зеленоватым светом, отодвигая мрак и освещая небольшое пространство вокруг.

Повозившись, скованный навалившимся бессилием, достал перевязочные пакеты, аптечку и чистый защитного цвета комбинезон, сетчатое термобелье и баллон с миниатюрной газовой горелкой. Происходящее отчетливо походило на бредовый сон, картинка продолжала плыть перед глазами, головная боль не давала сосредоточиться и собрать разбежавшееся мысли. Раны на руке и ноге перемотал моментально окрасившимся кровью бинтом, снял жгут. Помнил из занятий по медицинской подготовке – если жгут наложен слишком давно, то происходит полное отмирание тканей, приводящее к гангрене и потере конечностей. Надо же, ненужные, как казалось тогда, знания пригодились и, надеюсь, помогут сохранить жизнь. Пытаясь пересилить боль и головокружение, вспоминал разбросанную шоком на осколки информацию о действиях в такой ситуации. Достав из аптечки одноразовый шприц с обезболивающим, сделал укол в здоровую руку, чтобы наркотик не вышел вместе с сочившейся сквозь бинт кровью.