Иерусалим обреченный [= Жребий; Салимов удел; Судьба Салема; Судьба Иерусалима / Salem's Lot]
Шрифт:
8. Бен (3)
Должно быть, в дверь уже давно стучали: к тому времени, как Бен с трудом заставил себя проснуться, стук, казалось, пробудил эхо в спящих улицах. За окном царила темнота: попытавшись нащупать часы, он сбил их на пол. Бен почувствовал растерянность и страх.
— Кто там? — крикнул он.
— Это Ева, мистер Мерс, — она явно спала не меньше чем на три пятых. — Вас зовут к телефону.
Он встал, нашел шлепанцы и отправился к двери. Кто заболел? Кто умер?
— Междугородняя?
— Нет,
Это известие его не успокоило, как следовало бы ожидать.
— Который час?
— Четыре с чем-то. Мистер Берк, кажется, очень расстроен.
Бен спустился к телефону, взял трубку:
— Это Бен, Мэтт.
Мэтт часто дышал:
— Можете приехать, Бен? Прямо сейчас?
— Хорошо. Что случилось? Вы больны?
— Не по телефону. Приезжайте.
— Через десять минут буду.
— Бен! — У вас есть распятие? Медальон со святым Христофором? Что-нибудь вроде этого?
— Черт, нет. Я… был… баптист.
— Ладно. Приезжайте скорее.
Бен повесил трубку и быстро пошел наверх. Ева в белой ночной рубашке, положив руку на перила, стояла в нерешительности: и узнать все хочется, и не хочется вмешиваться в дела постояльца.
— Мистер Берк болен, мистер Мерс?
— Говорит, нет. Он только попросил меня… Послушайте, вы не католичка?
— Мой муж был католик.
— У вас нет распятия или медальона святого Христофора?
— Ну… мужнино распятие в спальне… я могла бы…
— Пожалуйста!
Она пошла через прихожую, шурша шлепанцами по старому ковру. Бен поднялся к себе и оделся. Когда он вернулся, Ева, держа в руках распятие, уже ждала его у дверей.
— Спасибо.
— Это мистер Берк попросил его у вас?
— Да.
Она нахмурилась:
— Он ведь не католик. По-моему, он и в церковь-то не ходит.
— Он не объяснил мне.
— О! — она понимающе кивнула и отдала распятие. — Пожалуйста, берегите его. Оно для меня много значит.
— Я понимаю. Не беспокойтесь.
— Надеюсь, с мистером Берком все в порядке. Он хороший человек.
Бен спустился к машине. Он не мог одной рукой держать распятие и доставать ключи, но, вместо того чтобы переложить распятие в другую руку, он почему-то одел его на шею. Серебро тяжело скользнуло на рубашку, и, садясь в машину, он едва отдавал себе отчет, что эта тяжесть его успокаивает.
Все окна на первом этаже домика Мэтта светились, и, чуть только фары «ситроена» Бена выплеснули свет на подъездную дорожку, Мэтт открыл дверь и встал на пороге.
Бен приготовился почти ко всему, но лицо Мэтта все же потрясло его. Мертвенно бледное, с дрожащими губами. Глаза расширились и, кажется, перестали мигать.
— Пойдемте на кухню, — проговорил Мэтт.
Когда Бен шагнул на порог, свет лампы упал на распятие.
— Вы принесли его!
— Оно принадлежит Еве
Мэтт повторил:
— На кухню.
Проходя мимо лестницы на второй этаж, Бен мельком бросил на нее взгляд и вздрогнул.
Кухонный стол, за которым они ели спагетти, был теперь пустым, за исключением трех предметов, которые наводили на размышления: чашка кофе, старинная Библия и револьвер 38-го калибра.
— Да в чем дело, Мэтт? Вы выглядите ужасно.
— И, может быть, мне просто приснился кошмар, но, слава Богу, что вы здесь. — Он взял со стола револьвер и принялся рассеянно вертеть его в руках.
— Рассказывайте. И прекратите играть этой штукой. Она заряжена?
Мэтт положил пистолет в провел рукой по волосам.
— Да, заряжена. Хоть я и не думаю, чтобы от этого был толк… разве что для меня самого. — Он рассмеялся дребезжащим нездоровым смехом, похожим на скрип битого стекла.
— Прекратите!
Резкость голоса Бена смела с глаз Мэтта странное остановившееся выражение. Он потряс головой, как вылезшее из холодной воды животное.
— Наверху мертвец, — сказал он.
— Кто?
— Майк Райсон. Городской рабочий.
— Вы уверены, что он мертв?
— Абсолютно, хотя я туда не заглядывал. Не посмел. Может быть, в другом смысле он вовсе и не мертв.
— Мэтт, вы говорите как человек не в здравом рассудке.
— Думаете, я этого не знаю? То, что я говорю, — бессмыслица, а то, что я думаю, — безумие. Но мне некого было позвать, кроме вас. Во всем Салеме Лоте вы один, может быть… может быть… — Он помотал головой и начал заново: — Мы говорили о Дэнни Глике.
— Да.
— Майк хоронил его. И Майк нашел собаку Вина Пурингтона на воротах кладбища «Гармони Хилл». Вечером я встретил Майка Райсона у Делла и…
— …и я не смог войти, — закончил он. — Не смог. Я сидел на кровати почти четыре часа. Потом я, как вор, прокрался вниз и позвонил вам. Что вы об этом думаете?
Бен снял распятие и задумчиво водил по нему пальцем. Время приближалось к пяти, восточный край неба розовел.
— Я думаю, нам надо подняться в вашу гостевую комнату и посмотреть. Это все, что я думаю сейчас.
— Теперь, под утро, все кажется мне кошмаром. Надеюсь, так и есть. Надеюсь, Майк спит как ребенок.
— Ладно, пошли посмотрим.
— О’кей, — с трудом произнес Мэтт и вопросительно взглянул на стол, потом на Бена.
— Конечно, — сказал Бен и надел распятие Мэтту на шею.
— Действительно, с этим легче, — Мэтт виновато засмеялся. — Как вы думаете, позволят мне взять его с собой в сумасшедший дом?
— Хотите пистолет? — спросил Бен.
— Наверное, нет.
Они отправились вверх по лестнице. Бен шел впереди. На верхней площадке из маленького холла вели две двери. Одна — открытая — в спальню Мэтта…