Иешуа, сын человеческий

Ананьев Геннадий Андреевич

Испрошенный день Иисус провел не только в раздумьях и молении, но и в беседах с теми троими, которых старейшины определили готовыми к очищению водой и осенению их Святым Духом, хотя о крещении они слыхом не слыхивали, о Иоанне Крестителе ничего не знали, но приняли слово Мессии с верой в него.

Один из троих согласился на обрезание, двоих других уговорить не удалось: согласившийся на обрезание не сможет быть осенен Святым Духом пока не заживет рана, а значит, ему придется ждать, когда он, Иисус, придет сюда снова; те же, которые воспротивились, получат Божью Благодать без промедления — справедливо ли?

«Пойду

в наступление».

С той самой идеей, которая была одобрена синедрионом и по которой оправдал его суд, приняв решение одеть его в белые одежды.

Весь вечер убеждал Иисус старейшин. Одолел, в конце концов. С великим трудом, но одолел. И тогда начали подыскивать место, где крестить. До Джелама не менее пяти поприщ, да и мелководна река в верховье своем. К тому же — бурная донельзя. Приток ее, что резвился, огибая деревню, тоже не подарок для крещения водой. Еще более мелководен, хотя и не так бурлив. И тут один из старейшин предложил, казалось бы, нелепое:

— В купальне для овец.

Недоумение минутное, и вот первое слово:

— А что? Вполне…

— Лучше не в купальне самой, а перед ней. Озеро если наполнить? Как?

Первый из старейшин даже обиделся:

— Именно о нем я сказал.

Небольшая речушка, приток Джеламы, огибала деревню, и в полупоприще от нее, вниз по притоку, пастухи перегородили речушку плотиной, устроив в ней запор. От плотины прорыли отводное русло в естественное углубление. В нужное время запор на плотине закрывали, и озеро наполнялось водой. Вот за этим озером, тоже со шлюзом, и была устроена купальня для овец. С удобным спуском и выходом. После стрижки определенного числа овец из отары, козел-провокатор вел их в купальню, наполненную водой с малой примесью дегтя. Купальня вмещала сразу до полусотни овец. В дни стрижки купальня не простаивала ни минуты. В остальные же месяцы все запоры открыты, и приток беспрепятственно спешил в Джаламу.

В данный момент приток бежал без препятствий, озеро и купальня были без воды.

Всем старейшинам понравилось предложенное, они приняли совет товарища своего единодушно и тут же определили, что наполнение озера забота самих желающих очиститься через воду.

Но запротестовал Иисус:

— Нет. Для них все должно быть приготовлено. Все торжественно. Чтобы запало в душу навсегда.

Не дав больше никому произнести ни слова, начал распределять обязанности каждого из старейшин при подготовке к крещению и всех их вместе во время самого ритуала, одновременно подавляя их волю к малейшему несогласию.

— Крещение через два дня, — заключил Иисус. — Они нужны не только для заполнения озера, но и для духовной подготовки решивших приобщиться к вере в Единого и получить его благодать. Но, возможно, у вас, старейшины, есть иные мнения по сроку.

Все согласились с Иисусом, и тогда он заговорил еще об одном, очень важном. О синагоге. Он предложил объединиться с крупной общиной из деревни, что за горным монастырем, но старцы воспротивились этому с удивительным единодушием.

— Мы построим свою. Место ей, на центральной площади.

— Но у вас всего-ничего из Священного Писания?

— Мы наймем переписчика, которого ты, Мессия, поможешь нам найти в Сринагаре.

— Если так, я беру на себя послушание во всем помогать вам. Вы пастухи отар своих,

я — ваш пастух. Для начала благословлю краеугольный камень под фундамент синагоги. Сделаю это в ту субботу, к какой вы успеете приготовить камень.

— Вот в эту — первую.

— Так быстро? Всего четыре дня?

— Да. Мы успеем.

А чему, собственно говоря, удивляться: каменоломня не за тридевять земель. Тесаные камни провозят по дороге мимо их деревни, и купить один из них не так уж и сложно — продавцу даже выгодней не везти дальше. А если еще не пожадничать с ценой, тут уж никакого возражения не получишь.

Вот так ладно складывалось в высокогорной деревне. И уйдет он из нее с чувством глубокого удовлетворения, когда завершит все обговоренное со старейшинами. И он не забудет своего обещания, он станет часто посещать эту общину, всякий раз приобщая к вере в Единого, в Отца Небесного, в Царство Божье на земле по несколько человек, и станет эта деревня в конце концов сплоченной в единоверии вопреки усилиям белых жрецов. Они потеряют здесь свое влияние полностью и бесповоротно. И даже через столетия, когда Кашмир завоюют мусульмане, община Па-халквама (Город Пастыря), как станут называть эту деревню еще при жизни Иисуса, не дрогнет, не отступит от веры христовой. Несмотря ни на что, не отступит.

Когда Иисус взял посох в руку свою, многие мужчины вызвались проводить его, но он твердо заявил:

— Я пойдут только с учеником своим. Мне ничего не грозит. Вы же делайте работы свои.

Не принял никаких возражений. Он имел на это только ему известные причины. Во-первых, он действительно больше не опасался белых жрецов, принявших его ультиматум; во-вторых, он собирался не пройти мимо монастыря кришнаитов, но посетить его и провести хотя бы несколько дней в ведохранилище. А если удастся, то еще и побеседовать с Главным жрецом и с Посвященными, рассказывая им о своих идеях свободы, равенства и братства, о Царстве Божьем на земле для всех.

Вначале мысль эта владела им без всякого внутреннего сопротивления, но чем ближе он подходил к отвилку на монастырь, тем больше возникало сомнений: нужно ли делать это именно сейчас, когда еще у Посвященных и их Главы не прошла обида на его резкую отповедь им — пусть минует какое-то время (время — лекарь), и тогда можно будет посетить монастырь с большей пользой и для себя, и для дела, которому он посвятил свою жизнь.

В раскоряку мысли Иисуса. Ни так нет твердости, ни эдак. И только у отвилка нашлось окончательное решение:

«Куй железо, пока оно горячее».

— Вот что, Ицхак, — остановившись у отвилка, начал инструктировать ученика своего Иисус. — Продолжай путь свой. Остановись у Павла или у кого иного по желанию своему и жди меня. Через три дня я буду. Не позже, — а после паузы добавил: — Но может, даже раньше. Жди и — все. Ничего не предпринимая.

Калитку в ворота монастыря ему открыли не сразу. Воротники, увидев знатного проповедника, не решились впустить его, не оповестив Главного жреца, и какое же было их удивление, когда настоятель монастыря велел им поспешить к воротам и немедленно впустить Мессию, встретив его низким поклоном. Жрецу же для мелких поручений, который всегда был у него под рукой, велел звать всех Посвященных, сам же не стал их дожидаться, а один пошел навстречу гостю.